Оставив Зейна самого разбираться с заглушками, я снова пошла в ванную. Никто и ничто не могло удержать меня от этого сверкающего великолепия. Я плескалась в воде целый час, нажимая разные кнопки и радуясь как ребенок. Одни из них отвечали за подсветку, другие – за подачу ароматной пенки или шампуня. Даже не верилось, что для кого-то подобная роскошь могла быть обыденностью.

Вернувшись в гостиную, я обнаружила там злого и мокрого после душа Зейна. Похоже, кроме заглушек, капитан нашел в номере еще много всего интересного. Впрочем, его кислая мина не могла испортить моего прекрасного настроения. Затянув потуже пояс халата, я начала рыться в чемоданах Клементины. Уже после первого у меня от удивления глаза на лоб вылезли. Чего там только не было: ошейники, плети, цепи, одежда, от которой было лишь одно название. Вытащив какое-то черное эластичное безобразие, я бросила его Зейну.

– Тебе пойдет.

Оскалившись, капитан швырнул наряд мне обратно.

– Ты больная стерва. Я уже сказал, что не буду играть роль твоего раба.

– Хорошо, тогда улетаем и сообщим командующему о провале задания. Не забудь только упомянуть, что нам удалось получить места буквально в первый ряд с прямым доступом ко всем участникам игр, но мы их бездарно просрали. Как и тизарум. Упс.

Зейн, который до этого рассматривал какое-то устройство, вмонтированное в пол, медленно поднялся. Сердце ёкнуло, и на секунду мне стало страшно. Не будь капитан консервативным конформистом, четко придерживающимся даже самых тупых правил, в ближнем бою я бы на себя не поставила. Он сделал шаг ко мне, подчеркивая превосходство в росте. Да и во всех остальных параметрах, чего уж там.

– Раздевайся, Зейн, – комок ткани снова полетел в его сторону. – До представления всего пара часов, а нам еще надо осмотреться. Передача тизарума, скорее всего, будет проходить на одном из скрытых уровней.

Он встряхнул эластичную ткань, рассматривая черные переплетения.

– Эта станция – один большой рассадник беззакония. Зачем тут что-то скрывать?

– Ты удивишься, – я хмыкнула. – Если я правильно помню, к семнадцатому уровню прилегает всего два скрытых.

– И как туда попасть?

– Подружиться с кем-нибудь полезным. И о-очень незаконным. У домашнего мальчика с этим проблемы?

Я с вызовом посмотрела на Зейна, который с такой силой сжал в руке наряд раба, что я начала опасаться за его сохранность. Несколько долгих мгновений он молчал, но в итоге процедил:

– Никаких проблем.

– Отлично. Тогда надевай костюмчик, ошейник и отправляемся.

Мои надежды на чемоданы Клементины не оправдались: нормальной одежды в них попросту не было. С тяжелым вздохом я закрепила на бедре последнюю тонкую цепочку и взглянула в зеркало. Юбка представляла из себя два прямых и узких куска ткани, которые соединялись между собой серебряными цепочками. Бедра при этом оставались практически полностью открытыми. Верх наряда… был и ладно, потому что некоторые из костюмов Клементины не могли похвастаться такой роскошью. Я покрутила тонкую блестящую повязку, пристраивая ее на груди, взяла плетку и вышла из комнаты.

– О.

Это единственное, что я смогла произнести, увидев Зейна. У щенка оказалась отпадная фигура: никаких гипертрофированных мышц, созданных синтетическими увеличителями, идеальная смуглая кожа, длинные крепкие ноги. Черные эластичные полоски плотно прилегали к телу, обрисовывая каждый мускул, и были больше похожи на узор, чем на одежду. Завершал образ такой же черный ошейник с серебристыми вкраплениями.

– Долго собралась пялиться?

– А ты стесняешься что ли? – я обошла Зейна, пихнув его плечом.