Их не так уж и много, в основном бижутерия.

– Да причём тут его футболка? – начинаю злиться. – Он, может, вообще туда не придёт? – больше надеюсь, нежели предполагаю. – Сегодня вот обед даже отменил!

– Но ужин не перенёс! – ехидничает девушка.

Ариша – моя точная копия, у нас с ней только цвет волос разный, да и то потому, что она их обесцвечивает, а я – нет. И конечно же, я с ней делюсь всем тем, что происходит за сегодняшний день. Очевидно, зря.

– Так контракт будет подписывать не Филатов-младший, а его отец, – кривляюсь ответно. – Если конечно, его сыночек не успел наябедничать, и он до сих пор собирается его подписывать… – вздыхаю тоскливо.

Никак мне не даёт покоя то обстоятельство, что этот взбалмошный нахальный наследничек может запросто всё испортить, и только лишь для того, чтобы мне отомстить, насолив в меру своего положения. Поняла ведь уже, насколько ему нравится демонстрировать своё превосходство. Тогда меня стопроцентно уволят, хоть тысячу раз я согласись стать любовницей своего шефа.

– Тогда ты тем более должна выглядеть так, чтоб этот сыночек увидел тебя и позабыл все свои обидки, а потом весь вечер исходил слюной, осознавая, что упустил в своей жизни, – флегматично заключает сестра, доставая из шкатулки рубиновую каплю, обрамлённую белым золотом.

Когда-то эту вещицу подарил мне отец, на моё шестнадцатилетие, и это моя самая великая драгоценность, дело даже не в цене ювелирного изделия.

– Красота, и никакое колье не надо, – добавляет Ариша, закрепляя украшение на моей шее, как и я, любуясь игрой света в гранях камня. – Твой Глеб Филатов точно слюной изойдёт!

– Угу, ты ж у нас спец по слюноотделению у мужских особей, – скептически хмыкаю я в ответ.

– А то! Кто, если не я, золушка ты наша ненаглядная? – одаривает ласковым взглядом.

– Именно поэтому твой ненаглядный Антоша уже третью неделю, как обещает прийти и познакомиться с нашей мамой, но каждый раз находит отговорки, чтобы перенести встречу? – усмехаюсь невольно.

Антон Третьяков – финансист, трудящийся в той же организации, где работает Ариша. Они встречаются около шести месяцев, но парень каждый раз отлынивает от семейных посиделок, что лично для меня является показателем его несерьёзности в дальнейших намерениях. Для меня – да. Но не для Ариши. Та втрескалась в него по уши и не желает слышать даже намёка на то, что их пара когда-нибудь перестанет быть таковой. Вот и сейчас:

– Никакие это не отговорки! – моментально меняется в лице девушка, сверля меня чистейшим негодованием. – У него отчётный период ещё не закончился, налоговая – это тебе не шутки!

Не спорю. Всё равно бесполезно.

– На работу опоздаешь, категоричная ты моя, – перевожу тему, взглянув на часы, висящие на стене.

Те показывают без четверти восемь.

– Вот именно, – делает вид, что всё ещё дуется моя близняшка, складывая руки на груди. – Вожусь тут с тобой, вожусь, а ты… – удручённо качает головой, направляясь на выход из комнаты. – И не смей переодеваться! В нём пойдёшь! – грозит напоследок пальцем. – Иначе я вас с Антоном вообще никогда не познакомлю! – ставит условие. – А маме так и скажу, что это ты во всём виновата!

– Сдаюсь, сдаюсь, твоя взяла! – улыбаюсь ей вслед.

Та на прощание посылает мне воздушный поцелуйчик. Я тоже. Мысленный. Потому что теперь, когда я остаюсь одна, стремление переодеться ощущается ещё острее.

И даже не в Глебе Филатове дело.

О навязчивых поползновениях шефа в мою сторону сестрица не знает. А Быков по-любому решит, что это я для него так вырядилась, последовав его пожеланиям по поводу моего внешнего вида. Хотя, если что, всё равно ж увольняться.