- Мальчик! Как же я рада тебя слышать! – заголосила Маринка.

При звуках ее голоса пес зашелся лаем и попытался дотянуться до гаджета. Мне даже пришлось сесть на нижние ступени лестницы, чтобы он не повалил меня на пол.

- Эй, тише-тише! Бо-о-оже, сколько счастья...

- Сокровище мое, мамочка скоро вернется, не волнуйся! – орала мне в ухо Маринка, я даже отвела в сторону телефон.

Пес же тем временем неистово махал хвостом и пытался дотянуться до телефона, лая еще громче, чем орала его хозяйка.

- Марин, он меня сейчас раздавит на радостях, - пожаловалась я.

- Ох, ну ладно. Мальчик, не скучай и слушайся Настю! А ты приглядывай за ним получше, не дай бог что – ты труп, сестренка, - это уже было мне.

Я выдохнула с огромным облегчением, когда Маринка отключилась. Мальчик рядом топтался, глядя на меня с тоской и укором в собачьих глаза, мол, куда ты дела хозяйку, она же только что была здесь – вон в той плоской штуке, из которой доносился голос. Я знаю, это ты ее спрятала – верни.

- Твоя хозяйка вернется, глупый, - погладила я пса по голове и, понурив плечи, едва ли не растеклась на ступенях от отчаяния. – Вернется – и убьет меня, когда узнает, что у тебя теперь новый хозяин.

Мальчик еще немного подождал, выдохнул огорченно и медленно потрусил обратно в гостиную. Я его не интересовала, а Маринкиного голоса он больше не слышал.

- Где тут ванная комната? – я вспомнила, куда шла.

Ник, вроде, говорил, что налево от лестницы, до конца коридора... Где-то там, короче.

- Пойду, хоть душ приму.

Направляясь по коридору в поисках ванной, я мысленно ругалась в адрес Ника.

«Из-за того, что этот вор присвоил Мальчика, я рискую умереть молодой. Когда Маринка все узнает – мне конец».

С такими мыслями я открыла дверь в ванную и... Обнаружила, что здесь уже занято.

Ник стоял посреди ванной. За его спиной сквозь открытую стеклянную дверцу душевой валил пар. Из одежды на хозяине дома было только полотенце, которым он в этот самый момент вытирал голову.

Тут он заметил меня. Руки с полотенцем замерли. Точно не скажу, как долго длилась немая сцена, но первым нарушил молчание Ник.

- Нравлюсь? – спросил он, а в глазах смех.

Я уже собиралась покраснеть, завизжать и убежать, но... Вожжа под хвост попала. Черт дернул меня за язык. Короче, захотелось ответить ему ехиднее, чем он мне. Изображая равнодушие, я опустила взгляд вниз.

«Не смущаться, не визжать, не сглатывать слюну и, главное, не начать глупо хихикать, - велела я себе. – Держись, Настя, и родина тебя не забудет».

Стараясь сохранять покерфейс, посмотрела ему в лицо и, слегка изогнув губы, чтобы выразить свое разочарование, сообщила:

- Скромно. Домкрат тут точно без надобности, - припомнила я ему его же слова о том, что у него на меня домкратом не поднимется.

После чего с царской медлительностью закрыла за собой дверь, как будто ничего особенного не случилось, и заваливаться в ванную к голым мужикам для меня будничное дело.

А уже потом беззвучно проорала в пустоту, и мыленными пинками заставила себя побыстрее драпать от двери, пока Ник не вышел и не застал меня с широко распахнутым в немом крике ртом и выпученными глазами.

Добежав до своей комнаты и закрывшись, я выдохнула.

Да уж... это я хорошо зашла. То есть плохо. То есть...

Я припомнила зрелище, представшее моим глазам.

Вообще-то хорошо... зашла. Прямо сейчас у меня даже ладони вспотели от разочарования, что им не дали потрогать... Это не я, это мои руки! И дело вовсе не в той части тела, на которой... котором... я втайне все-таки старалась не фиксировать взгляд. А в целом. Этот подлец, оказывается, весь такой... залипательный!