Ничего больше Стоун спросить не успела, потому что Кэтрин стала что-то записывать. Ким видела, как рука женщины двигается по бумаге, и ее внимание привлекли суставы пальцев. Все четыре костяшки резко контрастировали с загорелой кожей руки. Каждая была белой от рубцовой ткани.

– Вы можете говорить, – предложила Кэтрин. Она попыталась что-то записать, а потом начала встряхивать ручку.

– А вы любите своих насекомых, правда?

– Я потрясена их способностью к выживанию. Надеюсь только, что они никогда не научатся общаться друг с другом.

– Почему? – спросила Ким, найдя это заявление немного странным.

– Потому что на земле живет больше миллиона различных видов насекомых, и все вместе они представляют собой больше половины всех известных человеку живых организмов. Так что если они научатся общаться между собой, у нас возникнет большая проблема.

Ким никогда об этом не задумывалась. Хотя, может быть, Кэтрин думала и за нее тоже.

Энтомолог опять потрясла ручку и взглянула на Ким:

– У вас нет?..

Детектив покачала головой.

Пока Кэтрин вертела ручку в руках, Стоун смотрела на то место, где она стояла двадцать четыре часа назад. Там никого не было.

– А что, эксперты уехали?

– Как раз перед тем, как я появилась здесь утром, – кивнула Кэтрин.

Ким никто не сказал, что они закончили сбор улик.

Она достала телефон и набрала номер Вуди.

– Стоун, – сказал тот вместо приветствия.

– Сэр, эксперты уехали отсюда. А территория очень большая. Не могу поверить, что они успели пройтись по ней с зубной щеткой.

– Я знаю, – ответил старший инспектор. – Это я распорядился. Их отозвали сегодня утром.

– А могу я спросить…

– Вообще-то я не обязан объяснять вам свои решения, но в Дигбете вчера вечером обнаружили брошенную конспиративную квартиру террористов.

Этого для Ким было достаточно. Конечно, эта работа была приоритетной. Необходимо было изучить каждый дюйм брошенной берлоги. Здесь Стоун имела дело с одним человеком, который был уже мертв. А улики, собранные в Дигбете, могли сохранить жизни сотен, если не тысяч людей.

Но то, что инспектор это понимала, не значило, что она была от этого в восторге.

– Спасибо, сэр, за то, что нашли возможность проинформировать…

Она разъединилась прежде, чем Вуди смог ответить на ее колкость по поводу того, что ее не поставили в известность.

Кэтрин посмотрела на сборную конструкцию, которая находилась всего в трехстах футах от них, и показала Ким непишущую ручку.

– А вы можете прислать ко мне Брайанта? – попросила детектив. Она уже забыла о Кэтрин и в мыслях вся была на месте преступления.

Кэтрин кивнула и пошла назад, к лаборатории.

Отойдя на несколько шагов от Элвиса и его обитателей, Ким следила за ней.

Надо быть очень специфическим человеком, чтобы находить удовольствие в привычках и деятельности насекомых, подумала она.

– Ты бы хоть пиджак снял, Брайант, – сказала Ким приближающемуся сержанту.

– Да мне и так хорошо, спасибо.

Стоун покачала головой. Действительно, она редко видела его без пиджака за пределами их комнаты в участке.

– Что-нибудь выяснил? – спросила инспектор, двигаясь через поле.

– За такое-то время? – уточнил сержант.

– Ну… хоть что-нибудь?

– А что конкретно ты выяснила?

– Ну, уж коль тебе интересно, – Ким улыбнулась, – я узнала, что Кэтрин любит насекомых больше, чем людей. У нее очень интересные шрамы на правой руке, а еще ее не так легко чем-то смутить.

– И все это ты выяснила без угроз и имитации утопления?[32] – Брайант шумно выдохнул.

– Ну да. А теперь твоя очередь.

– А я узнал, как зовут охранника.

Ким застонала.

– И еще – он живет отсюда в полумиле дальше по дороге, и хотя от этого места у него мурашки бегут по телу, ему это удобно. Раньше он работал где-то на дверях, а потом босс перевел его сюда.