Интересно.                                                                                                                                    

И странно.                                                                                                                                                  

Хотя, малолетки, они такие. Отмороженные. Страшнее них – только алкаши под белкой. Потому что нет у молодняка стопоров никаких. Нет инстинкта самосохранения. Там, где взрослый мужик в сторону отойдет, пацан пятнадцатилетний кинется, оскалив зубы. И даже не подумает о последствиях. Возраст такой. Все остро, все больно. Все против тебя. Знаю это прекрасно. Сам таким был, помню еще кое-что. 

А потому не тороплюсь. Если там, наверху, кто в засаде засел, то могут и ножом кинуть. Разгребай потом последствия. 

Поудобнее перехватываю биту, достаю ключи и, нарочито громко топая и звеня, иду к двери на первом этаже. И какое-то время воспроизвожу шум открываемого замка. 

А затем затихаю.                                                                                                                              

И жду.                                                                                                                                      

Ждать я умею.                                                                                                                             

Через полминуты слышу опять шепотки, еле различимые, словно шум ветра. 

Тихо поднимаюсь по ступенькам, по стенке, чтоб не видно было.  И  не слышно. Мои тимберленды умеют ходить бесшумно. 

На четвертом останавливаюсь. Уже все слышно. 

- Ну чего ты? Ну хватит… Опять, блин… 

Шепот. Мальчишеский, тихий, но понятно, что парень. Голос ломается, иногда басовитые нотки проскальзывают. Утешает кого-то. 

Этот кто-то хнычет. Тоже тихо-тихо. Попискивает, как мышка. 

- Я все уже. Просто опять вспомнила… Она ведь даже не попрощалась толком, Веник, понимаешь? Даже не обняла… 

О как!                                                                                                                                  

А вот и пропажа моя!                                                                                                        

Плачет.                                                                                                                                       

А Веник – это, походу, как раз и есть тот самый Черный Зверь. 

Страшное существо из вконтакта. 

- Она, может, не хотела расстраивать…

- Ну конечно… К очередному своему поехала, как всегда, про меня забыв! 

- Лен…                                                                                                                                         

Возня, тихая, но вполне однозначная. 

Я продвигаюсь на пару ступенек вверх. 

В душе прямо ураган. Облегчение, что все хорошо, и племяшка моя , живая и здоровая. И, надеюсь, целая, потому что утешитель ее сопливый явно не настолько крут, чтоб качественно утешить прямо в подъезде. Но ловок, гаденыш. Тенденция к росту имеется. 

А еще, поверх явно ощущаемого облегчения, злость на сеструху-кукушку и жалость к Ленке. Похоже, нихрена мы про нее не знаем. 

Милая тихоня, девочка-отличница… А там вон какая херня. Терпела, терпела, и, похоже, не вытерпела. 

Наверно,   то, что мать за это время не позвонила ни разу, стало последней каплей. 

Да еще и я, мамонт толстокожий, не особо присматривался. О блинчиках намекал… Дебила кусок. 

Тут бы поговорить с ней, обнять, утешить…

Но не ловок я в обнимашках маленьких девочек. Да и ляпнуть могу чего-нибудь.