– Компьютер провел анализ вашей речи, понятно? Каждому вашему слову был подобран аналог – слово с таким же смыслом в моем языке. А сегодня утром я надел специальный шлем, и весь ваш язык был записан в мой мозг. Я говорю, даже не замечая, что это не мой родной язык.

– И ты навсегда выучил язык? – Арчи с уважением посмотрел та компьютер.

– Нет, на время. Месяца через два я его забуду. Метод как раз для таких случаев, как мои.

Была еще одна причина, по которой метод ускоренной записи информации использовался лишь в экстренных случаях. Человеческий мозг выдерживал его два-три раза, не больше… Но об этом Дима говорить не стал.

– А как можно записать что-нибудь в память? – спросил Тири.

– Ну, не знаю я! – Дима чуть ли не взмолился. – Ребята, давайте о другом! Лучше объясните снова, кто вы и что… Ты, Тири, Равный?

Тири кивнул.

– Арчи, выходит, наружник. Живет где-то в пустыне…

– Тушканчики живут где-то, – обиделся Арчи. – Я живу в Лагере.

– А почему не в Городе?

Арчи посмотрел на Тири, тот смешался и пробормотал:

– Нам говорят… говорили… в общем, наружники, они – дикари. Мутанты. Вот их и не пускают в Города.

Арчи хмыкнул.

– Это говорят! Я-то понял, что это не так! Наверное, раньше так было…

Арчи захохотал:

– Тири, друг! Ни один нормальный человек… то есть наружник, в Город не пойдет.

Дима взялся за голову.

– Город, наружник, Равный… Ничего не понимаю! Арчи, чем наружник отличается от Равного?

– Если кратко… – Арчи посмотрел куда-то поверх Димы. – Отличается тем, что умеет любить.

Дима даже не понял, переспросил:

– Это в каком плане?

– В плане высших, человеческих эмоций. Им, Равным, незнакомо чувство любви, дружбы. Как следствие – и чувство ненависти.

– Бред, – быстро, не раздумывая, сказал Дима. – С какой такой стати?

– Равным каждый месяц вводят сыворотку равенства. Она лишает их способности любить, способности предпочитать одного человека другому. Разумеется, такими людьми легко управлять…

– Бред… Сыворотка, избирательно лишающая любви? Тири, да скажи в конце концов!

Тири поднял на него растерянный взгляд:

– А что это такое – любить?..

…Он полз, расталкивая песок, выставив из него лишь узкую, зеленоватую голову. Первый раз патрульно-поисковый робот включил подпрограмму маскировки. Но вот он обогнул очередную скалу и замер. В прозрачных кристаллах телеобъективов отразилась серая округлая капсула.

– У вас проходят медицину? – спросил Арчи.

Тири стоял лицом к стене, и Диме показалось, что он плачет, но когда Тири повернулся, глаза его были сухи.

– У нас проходят медицину, – сказал он. – Не надо больше ничего объяснять. Пожалуйста…

Арчи вздохнул.

– В том-то и беда, что вы прекрасно все знаете. А пользоваться своими знаниями, самостоятельно делать выводы не умеете. Вытащишь Равного из Города, поговоришь с ним полчаса, он и хватается за голову… Сам задуматься не мог! Надо, чтобы кто-то лез под пули, называл белое белым, а черное черным!

Дима спросил, очень осторожно:

– Тири, а как у вас относятся к Дежурным?

Тири ответил не сразу.

– Нормально. В Городе говорят, что Дежурным может стать любой, что их подбирают автоматы случайных чисел… И что это вообще не важно: Дежурный ты или простой инженер…

Арчи вздохнул. А Тири продолжал:

– Мы же их сами утверждаем, своих Дежурных. Объявляют кандидатуру, мы голосуем… Можно проголосовать против, тогда выставят другого кандидата…

Он вытащил из кармана маленький черный кругляш, задумчиво повертел его в пальцах.

– Знак. Служит для голосования, символизирует равенство…

Арчи подскочил как ошпаренный:

– Ты что? Гарт же велел тебе снять Знак!

– Но не выбросить…