– Рад тебя видеть. Давай просто погуляем по центру, я прихватил фотоаппарат, хочу сделать пару кадров. Скажи, если замерзнешь – нырнем в какое-нибудь кафе.
– Хорошо, – кивнула Лиля, пряча глаза. Ей казалось, что если они встретятся взглядами, Антон сразу прочтет все ее переживания последних дней.
– Я люблю Питер зимой. – Антон навел объектив на Исаакий. – Он не такой туристический, не с обложки, настоящий. Холодный, но такой красивый… А твое любимое время года?
– Золотая осень. Мимолетный, но прекрасный момент.
– Согласен. Но все-таки зимний город максимально передает свою истинную суть. Немного отстраненный, даже надменный, но красивый и чарующий.
– И замораживающий, – произнесла Лиля, дыша на заледеневшие пальцы.
– Пойдем, выпьем чего-нибудь горячего. – Антон потянул ее в ресторанчик в переулке.
Они заказали глинтвейн и сели у окна, наблюдая за снующими туда-сюда прохожими.
– Мне кажется, зимний Питер похож на тебя, – улыбнулся Антон.
– Почему?
– Тебя сложно раскусить. Что кроется за этим холодным фасадом.
Лиля вспыхнула и принялась усердно размешивать напиток палочкой корицы.
– Я… Я не холодная, что ты… Просто, я не привыкла открываться людям.
– Понимаю. Боишься, что тебе сделают больно. – Антон поймал ее взгляд и снова улыбнулся. – Мне это знакомо.
– Правда? – удивилась Лиля.
– Да. В моей жизни была история, которая принесла много ярких эмоций, а затем столь же интенсивной боли.
– Расскажешь?
– Как-нибудь в другой раз, – отмахнулся он. – Я просто хочу сказать, что понимаю тебя. И мне жаль, что кто-то так сильно ранил тебя.
Лиля молча смотрела в окно. В глазах нестерпимо щипало, но меньше всего на свете она хотела бы сейчас расплакаться. Поэтому она сосредоточилась на дыхании, ожидая, когда отступит волна нахлынувших эмоций.
Антон тоже молчал. Он допил глинтвейн и начал просматривать фото, отснятые на прогулке. Лиля, не ожидавшая, что разговор так резко прервется, растеряно вертела головой, делая вид, что увлеченно рассматривает других посетителей. Казалось, что тонкая ниточка, связывавшая их с Антоном всего минуту назад, вдруг порвалась и из комнаты улетучился весь воздух. Она пыталась вернуть внутренний баланс, но лишь сильнее ощущала нарастающую тревогу.
– Что ж, фотоохота вышла вполне удачной, – заключил Антон, оторвавшись, наконец, от экрана фотоаппарата. – Сможешь посмотреть пару кадров в соцсетях сегодня вечером.
– Буду ждать. Уверена, получилось отлично.
– У меня встреча с приятелем на Гостинке через полчаса. Давай я провожу тебя до метро. – Антон расплатился с официантом и протянул руку Лиле, помогая подняться и надеть пальто.
Воздух так и не вернулся. Ни когда они вышли на улицу, ни когда, попрощавшись, Лиля спустилась в метро. Она чувствовала, что что-то случилось, но не могла понять, что именно. Притяжение, которое так влекло ее к Антону с момента знакомства, исчезло, а на его место пришла необъяснимая тоска.
– Вики, я знаю, что ты очень занята. Но ты мне нужна. – Лиля отчаянно нуждалась в необузданном оптимизме подруги. И через час Вика уже сидела у нее на кухне, уплетая знаменитый лимонный пирог Ирины Георгиевны.
– Твоя мама запретит пускать меня в дом, – хмыкнула она, пережевывая очередной кусочек. – Я вечно уничтожаю ее фирменный пирог за минуту.
– Поверь, этот факт лишь добавляет тебе пару баллов в личном рейтинге мамы.
– Прекрасно, тогда я возьму еще один. Но ты ведь меня пригласила не для того, чтобы я расточала комплименты кулинарным способностям твоего предка. Что стряслось?
– Я не знаю. – Лиля пожала плечами.
– Интересная формулировка. А поподробнее?