– Считаю до трёх! – говоря это, я понимал, что он просто не способен встать и подойти, поэтому приблизился сам.

Два огромных глаза наливались слезами. И куда смотрел его отец? Он вообще соображал, что растит наследника, а не кисейную барышню.

Мальчишка ничего не весит, он тощий и лёгкий, как котёнок. Я встряхнул его и заглянул в глаза.

– Принимай наказание с достоинством.

 Если честно, впервые в жизни мне стало жалко парнишку. Он какой-то хрупкий и маленький. Сколько столетий тренировал молодняк, таких не встречал.

Но отступить от своих слов, позволить себе такую слабость тоже не мог. Я запрокинул его на колено, и воздух рассек первый удар. Мальчишка истошно закричал. По правде говоря, скорее походило на визг. У него своя тактика, оглушает врага.

– Скажи спасибо, что портки на тебе оставил. А теперь считай громко вслух. Пропустишь хоть один раз, заново начнем.

Думаете, он понял? Нет!

– Пожалуйста, прекратите! Мне очень больно! – мелкий захлебывался слезами.

Да я свою лошадь сильнее стегаю, а тут вообще еле касаюсь.

– Команды унижаться не было. Будь мужиком. Завязывай выть и считай.

Ещё пара шлепков, и он вдруг затих. Меня это удивило, неужели внезапно возмужал? Перевернул его и просто не поверил своим глазам. Мальчишка пребывал в обмороке! У него сердце вообще еще бьется?

На ощупь грудь оказалась мягкой, видимо, не тренировался никогда. Но сердце билось. Легонько похлопал его по щекам, реакции не последовало. Значит, не притворяется. Вот же черт.

Пришлось брать его на руки и нести в замок. Я выглядел со стороны, как самый настоящий идиот. Нес сопляка, как невесту, слышал, как смеются воины за моей спиной. Ну, а что прикажете делать? Оставить его под кустом? Я даже не знал, где ночует этот паршивец, и пришлось нести его к себе в спальню.

На кровать буквально швырнул его. В моей постели сплю либо я, либо мои женщины, ну, никак не сопляки. Представляю ситуацию, заканчивается сражение, и в шатёр приносят солдат, чтобы они у меня отлежались. Меня передернуло.

Губки поджал, кудряшки раскидал по подушке, ну, настоящая маленькая принцесса! За что такое счастье. Куда его теперь денешь? Я плеснул в его смазливое личико добротную порцию ледяной воды, и он распахнул свои глазища.

– Что это было? – строго спросил я.

– Простите. Переволновался, – прошептал заяц.

– Знаешь что, друг. Я думаю, что помимо твоих обязанностей, ты будешь посещать утренние тренировки моих воинов.

Он смотрел на меня, как на дурака.

– Зачем? – нервно сглотнул.

– Затем, чтобы ты перестал вести себя, как трусливая девица. Я тебя ещё в поход на север возьму. Будешь сражаться, биться с темными тварями.

Его и без того бледное лицо слилось с белоснежными простынями.

– Да подожди, не умирай. Я пошутил. Сражаться пока не будешь.

Ему и с мышами сражаться опасно. Что-то и вправду погорячился.

– Я даю тебе полчаса, чтобы ты пришёл в себя и накрыл на стол. Ужин подай в приемную.

Адель

 У меня горела пятая точка. На белой коже красовалась пара розовых полос. Я неустанно полировала больное место. Думаю, теперь оно блестит.

 Повар постарался на славу. Стол ломился от обилия угощений. Запах запеченного с яблоками гуся разносился по коридорам. Я только и успевала бегать до кухни и обратно.

 Под вечер в приемную Сверра один за другим собирались люди. Его боевые соратники и помощники. Они улыбались и достаточно нелицеприятно шутили. Грубо. И я краснела. Но это все до тех самых пор, пока к ним не присоединились дамы. Мари, видимо, решила сразить всех наповал. Вырядилась, как царица. Ее накрахмаленные юбки выглядели эффектно, как впрочем, и она сама. Кошачьи глаза хищно пробежались по лицу Сверра. Она прикусила губу и призывно опустила глаза прямо в своё декольте. Ее подруги не отставали  от неё, кружились бабочками  от одного дракона к другому. Почти не прикасались к еде, предпочитая ей вино. Ну, и дуры! Я вот весь вечер поглядываю на проклятого гуся и очень переживаю, что его съедят целиком. Может, хотя бы яблочко мне перепадет?