Еще один предмет изучения – поведение крошечных волосков на руке ангедоника и отсутствие у них должной реакции на музыкальные стимулы. Не могу не задаться вопросом: а что, если человек еще не слышал музыки, которая ему понравилась бы? Что, если его душа ожидает встречи с музыкой гнауа или тосканскими танцами, которые он откроет для себя лишь через несколько лет, а исследователи тем временем мучают его Бахом или The Beatles, U2 и Чарли Паркером, группой Van Halen и Уитни Хьюстон, в результате объявляя неполноценным на том основании, что волоски на его руке не встали дыбом при прослушивании песни I Will Always Love You?
Что на самом деле интересует меня в музыкальной ангедонии, так это возможность – а скорее даже немалая вероятность, – что пятью процентами дело не ограничивается. Я уверен, что в мире гораздо больше четырехсот миллионов людей, которые предпочли бы обойтись без музыки.
Аналогия с признанием в гoмoсeксуальности пригодится и здесь. Мы знаем, что вокруг множество гомосексуальных людей, поскольку долго притворяться в этом деле невозможно. Гeи, которые пытаются вести жизнь гетерoсeксуалов, постоянно идут против своих желаний, снова и снова, и у этого всегда бывают последствия. Справиться с нелюбовью к музыке гораздо проще. Любители музыки по умолчанию предполагают, что вы похожи на них, и вы, чтобы не провоцировать конфликт, не разубеждаете их в этом. Приучаетесь говорить о любви к музыке.
Наедине с собой вы обходитесь без нее, и это не причиняет вам никаких неудобств. На публике вам приходится мириться с этими нежелательными звуками, но, как выразился один ангедоник (невольно повторив за Набоковым), «музыка – странная вещь, одновременно навлекает скуку и отвлекает». Ни то ни другое нельзя назвать адской пыткой. Можно прожить с этим всю жизнь и ни разу не проронить слезу и не утратить самообладание.
А вот другие люди – это уже проблема.
В нашем обществе считается постыдным не любить музыку. Под «нашим обществом» я подразумеваю всю совокупность людей, считающих себя причастными к Культуре, аморфную элиту, к которой может присоединиться кто угодно. В пьесе Шекспира «Венецианский купец» благородный Лоренцо не доверяет тому, «у кого нет музыки в душе», «кого не тронут сладкие созвучья», а Фридрих Ницше утверждал, что «без музыки жизнь была бы заблуждением». Наш современник Билли Джоэл описывал музыку как «ярчайшее проявление человечности. То, что затрагивает каждого. К какой бы культуре мы ни принадлежали, все любят музыку».
Проблема, связанная с этими утверждениями об универсальной силе искусства, заключается в том, что они делаются людьми искусства и находят отклик среди тех, кто уже интересуется искусством или верит, что Билли Джоэл способен опознать ярчайшее проявление человечности, когда его видит. Самопровозглашенная элита берется говорить за всех и попросту не слышит молчаливого несогласия тех, кто не разделяет ее ценностей.
Многие ли согласятся, что без музыки жизнь была бы заблуждением? Далеко не все, как, вероятно, хотелось бы Фридриху, Уиллу и Билли. Один журналист Melody Maker написал как-то, что слушать Бьорк «так же необходимо, как дышать», однако исторические и биологические факты свидетельствуют о том, что дыхание все же неизмеримо важнее, равно как пища, вода и сон.
Я не сомневаюсь, что для некоторых людей слушание музыки представляет собой глубинное, трансцендентное переживание. Для меня это именно так. И, быть может, для вас.
И тем не менее музыка одновременно чрезвычайно переоценена. Каждый день ее превозносят до небес люди, которые, по правде говоря, вовсе не испытывали такого безмерного восторга, как предполагают всевозможные прилагательные в превосходной степени. Эти люди послушали запись или сходили на концерт, приятно проведя время, и затем говорят вам, что их мозг взорвался миллионом радужных осколков, разлетевшихся по космосу на волнах неземного блаженства. Или что они скорее отгрызут себе руку, чем еще раз послушают такую-то песню. Что, серьезно? Возьмут и отгрызут? Всю руку? Такое ощущение, что музыка дает людям совершенно другую степень свободы пороть чушь, чем изобразительные искусства и литература.