И тогда Аззлем произнес слова, которых никто не слышал на Элле в течение многих столетий.

– Боевая готовность номер один! – сказал он в микрофон. – Немедленно собрать Совет девятнадцати! Запрещаю взлет любому чужестранному, – этот эвфемизм заставил всех улыбнуться, поскольку единственным чужестранным аппаратом на Элле был звездолет синзунов, – летательному аппарату!

– Посмотрим, смогут ли они преодолеть силу концентрированных гравитационных полей! – добавил Аззлем, повернувшись к нам.

Синзуны уже входили в Дом мудрецов.

– Пойдемте встретим их, – сказал Аззлем. – Суйлик, Эссина, вы тоже: не считая моего сына, вы здесь единственные хиссы, побывавшие дальше Шестнадцатой вселенной.

Мы сошли в тот самый зал, где я впервые предстал перед Советом мудрецов. Я без стеснения уселся в заднем ряду, между Эссиной и Суйликом. Все члены Малого совета, Совета девятнадцати, заняли свои места. Затем впустили синзунов.

Их было четверо: трое мужчин и девушка. Все были красивы, стройны, светловолосы и довольно высокорослы; на Земле они вполне бы сошли за шведов. Держались они холодно и высокомерно. На них сразу же надели шлемы-усилители.

Тот из синзунов, что был постарше, повернулся к Аззлему и начал свою речь: их позвали сюда с их далекой планеты, чтобы сразиться с легендарными мисликами, они явились с самым страшным и совершенным оружием, какое только смогли изобрести их ученые, а теперь им говорят, что какое-то низшее существо с полудикой планеты уже восторжествовало над грозным врагом. Это неслыханное оскорбление для их планеты Арбор, и синзуны немедленно улетают, чтобы больше никогда не вернуться, если только шемоны не сочтут оскорбление слишком серьезным для того, чтобы его можно было забыть, и тогда… Пока же он требовал извинения и немедленного уничтожения статуи, установленной на одной ступени со статуей синзуна.

На протяжении всей этой диатрибы я наблюдал за Мудрецами. Их лица оставались совершенно бесстрастными. Ни малейшего признака недовольства! Зато Суйлик рядом со мной что-то злобно цедил сквозь свои острые зубы.

Аззлем ответил спокойно:

– Вы, синзуны, странные люди. Мы никогда не обещали вам, что именно вы станете первыми существами с красной кровью, которые сразятся с мисликами. Тогда мы еще не знали, что есть и другие человечества с красной кровью. Мы и сейчас не знаем, все ли человечества с красной кровью выдерживают излучения мисликов. Кстати, мы не придаем никакого значения первенству. Какая разница, кто будет первым? Этот предрассудок ушел с Эллы вместе с последним военачальником и последним политиком. К тому же вы, похоже, не понимаете, что для победы над мисликами нужно объединить силы всех человечеств мироздания, всех до единого! А пока мы боремся с ними в одиночку, или почти в одиночку, и каждый год теряем в этой страшной борьбе более ста тысяч хиссов. Тссемлянин имел мужество сразу же, без предварительной подготовки, спуститься к мислику. Сделайте то же самое – и мы охотно добавим к вашей статуе такого же мислика, а то и двух или даже трех!

По рядам собравшихся прокатилась волна сдержанного смеха. Аззлем продолжил:

– Ваша помощь будет, разумеется, полезна, однако мы вполне можем обойтись и без нее. Тссемляне обладают нужной сопротивляемостью. У нас есть техника, да и у них тоже, пусть не столь развитая, но тем не менее достойная внимания. Во вселенной достаточно и других человечеств с зеленой или синей кровью, которые тоже располагают мощным оружием. И никто не знает, по кому мислики ударят в следующий раз. Быть может, они уже на пути к вашей вселенной. Поэтому я прошу вас отказаться от неразумной гордыни, удивляющей меня у такой высокоразвитой расы, как ваша. Заклинаю вас войти в Великое содружество, Союз человеческих миров. Наш единственный враг – мислик! Он угрожает всем человечествам – с зеленой ли, с синей или с красной кровью. Даже если вы нечувствительны к излучениям мисликов, вы все равно не сможете жить около погасшего солнца! Подумайте и возвращайтесь со словами дружбы, а не гнева. Эта планета – Элла, а не Арбор, и хозяева здесь – мы. Мы примем вас снова сегодня вечером.