И тут на него и выскочило. Позднее, когда старик пытался описать его своим друзьям, его поднимали на смех. Сашка Панкратов хлопал Гехванидзинжадзе по сухонькой спине и кричал, что такие чудища даже ему, Панкратову, ни разу не виделись, а уж сколько он их повидал на своем трудном алкоголическом веку! А Ничипор Котейко, в будущем писатель Буран, тихонько похихикивал в кулачок, что не помешало ему, однако, в дальнейшем вывести описанный стариком кошмар в одной из своих книг под названием «Маленькое привидение большого дома».

Короче говоря, Это завопило прямо в лицо старику. Старик не растерялся и завопил прямо в лицо Этому. Тогда непонятная тварь заревела еще громче и взмахнула лапами, пытаясь ухватить старика за плечи. Гехван увернулся, швырнул в Него фонариком и пустился наутек. В первые мгновения он слышал страшный крик существа, которому наверняка нанес урон своим осветительным прибором. Последующие минут десять он практически чувствовал на своих пятках жаркое дыхание гнавшегося за ним чудища. Но недаром Гехван пятьдесят лет оттрубил в секретных водолазных войсках – теперь его умение определять верное направление даже в мутной воде сослужило ему верную службу. Старик петлял по таинственным коридорам, кидался то в одну, то в другую сторону. Если бы соседи по коммуналке увидели сейчас Гехванидзинжадзе, несущегося по извилистым темным коридорам со скоростью гепарда, они бы очень крепко подумали, прежде чем в следующий раз вычеркивать старика из списка по выносу мусора, машина за которым приходила в шесть часов, а уходила в шесть часов ноль две минуты, и жильцам всего дома нужно было ухитриться не только добраться до машины, но и, растолкав локтями вожделеющих, вывалить свое добро из ведра в разверстую пасть мусорки.

Гехван выскочил на свет как раз в тот момент, когда охранник, отчаянно зевая, гремел ключами, отпирая изнутри помещение библиотеки. С напором профессионального рестлера он отбросил в сторону медведеподобного сторожа и вылетел на улицу. Теперь его путь лежал только в одно место. Нет, не в милицию. Гехван уже ощутил на себе дружелюбие местных властей и теперь желал только одного – поскорее исчезнуть с карты столицы нашей родины и вновь пополнить собой население маленького провинциального Новоозерска.

И, хотя старик ничего особенного не совершил, в своей квартире он сразу стал национальным героем. Его разве что не носили на руках, а поэт Гундосый даже пообещал сложить в его честь хвалебную песнь, а может, и эпос – но это как пойдет.

А о письме, которое старик получил через неделю после возвращения, он никому не сказал. Потому что в нем говорилось следующее:

«Здравствуй, далекий друг Гехван! Извини меня, старую обезьяну, что не написал тебе сразу. Знаешь, совершенно необычная вещь со мной произошла! Сможешь ли поверить, но я совершенно случайно заблудился в этой окаянной библиотеке! Неделю просидел, веришь? Хотя как ты можешь не верить, мы же с тобой, помнится, в окружении под Архангельском целый месяц только воду пили! Так вот, сидел я там, как Монте-Кристо какой, понимаешь. Очень страшно было, как на духу расскажу, дорогой. Кто-то все время выл, постукивал да похрустывал, мамой клянусь! А потом произошло чудо – наверное, случайный библиотекарь, да получит он свою зарплату вовремя, зашел в тот самый коридор, где сидел я, но испугался моего радостного появления и наутек пустился. Долго бежал я за ним по темным извилистым ходам пещеры, а он ускользал, хитрый! И неслись мы так в долгой и страшной темноте и тишине, пока впереди не забрезжил свет, и не выскочил я вслед за ним на поверхность. Ай, спасибо красавцу-библиотекарю, да не смог узнать, как зовут – непременно бы тебя с ним познакомил, мы сели бы, стали петь, пить, веселиться, в общем – как у нас принято. Так что не пугайся, дорогой, все у меня хорошо, слава Богу. А в гости непременно приезжай, угощу – домой не захочешь. Счастливо! Твой Вахтанг».