Поразмыслив, я решил взять на вооружение от своих воспитателей всё хорошее и не повторять их ошибок. Кроме того, методическим пособием мне служили упомянутые уже книги – «Республика ШКИД» и «Педагогическая поэма». В результате я сформулировал для себя основные принципы, которым старался всегда следовать:

– будь справедливым, особенно наказывая ребёнка. Ведь даже самое строгое наказание не воспринимается как обида, если «за дело»;

– не упускай случая сделать для ребёнка что-нибудь хорошее. Дети благодарны и отзывчивы на добро;

– без надобности не задевай самолюбие ребёнка, не оскорбляй его;

– обращайся с ребятами серьёзно, как с равными, но без малейшего намёка на панибратство;

– старайся по возможности использовать авторитет командира взвода для управления коллективом. Ведь командир взвода втайне гордится своим званием и ролью заместителя воспитателя. Это нормальное, здоровое честолюбие, и в использовании его нет ничего дурного;

– если приказал – добивайся выполнения приказа во что бы то ни стало. Надо поставить себя так, чтобы у воспитанника не могло возникнуть даже мысли о том, что твоё указание можно не выполнить. Отсюда вывод: если не уверен, что твой приказ будет выполнен – лучше не отдавай его. Нет ничего хуже ситуации, когда воспитанник поймёт, что воспитатель не имеет реальной власти над ним.

Этот «кодекс воспитателя», конечно, наивен, но тогда он помог мне избежать грубых ошибок.

Кстати, в самом начале моей воспитательской «карьеры» мне пришлось наблюдать ситуацию, подтверждающую правильность последнего пункта «кодекса». Я зашёл за чем-то в кабинет заместителя директора училища по политработе (существовала такая должность). Заместитель, бывший армейский политработник, сидел за столом. Посреди кабинета перед ним стоял, засунув руки в карманы брюк, воспитанник, вызванный, видимо, для «разноса» за какой-то проступок. «Стань, как положено, вынь руки из карманов!» – раздражённо скомандовал замполит. «Не выну», – негромко, спокойным тоном ответил парень. «Вынь, тебе говорят!» – брызжа слюной заорал замполит и ударил кулаком по столу. «Не выну. А что вы мне сделаете? Может, ударите?» – по-прежнему спокойно, с усмешкой сказал парень. Я вышел из кабинета.

В обязанности воспитателя входила организация жизни ребячьего коллектива во всех её аспектах. Я должен был обеспечивать чистоту и порядок в комнатах, где жили ребята. Бороться с курением (открыто, тем более в здании училища, ребята не курили, а за его пределами многие «втихаря» покуривали). Улаживать конфликты между детьми. Организовывать спортивные игры на воздухе. Следить за приготовлением школьных домашних заданий в часы, специально отведённые для этой цели. Поддерживать контакты с учителями, выслушивать их претензии к ученикам и проводить с нерадивыми воспитательную работу, как это делают родители детей в обычных школах. Разница была лишь в том, что у реальных родителей не бывает тридцати детей, да ещё примерно одного возраста. Думаю, перечисленного достаточно, чтобы понять в общих чертах, чем занят воспитатель в течение рабочего дня.

Раз в неделю я должен был водить ребят в баню. Этому предшествовала процедура получения и делёжки хозяйственного мыла. После войны мыло было дефицитным продуктом и являлось своего рода валютой: на мыло можно было выменять, что угодно – от пачки сигарет до предметов одежды и антикварных изделий. Я с командирами взводов получал на складе под расписку положенное число кусков мыла. Мы несли мыло в комнату, и там, на столе, оно делилось на одинаковые по размеру кусочки. Количество таких кусочков, естественно, должно быть равно числу моющихся. Не простая задача! Но среди ребят были большие специалисты по разделу мыла.