– Понял.

– Тогда до встречи!

– До встречи!

Онир был разбит и подавлен, но от его внимания не укрылась некоторая заинтересованность Зевса в девушке. А это означало лишь одно: он что-то задумал. Фобетор никогда не доверял этому богу, но в этой ситуации ему не на кого было положиться. Даже родному брату Морфею он уже не мог доверять. Дело касалось его возлюбленной, и он любым способом спасет ее, чего бы это ему ни стоило. Кристина давно заняла в его сердце лидирующее место, сама того не зная. Поэтому пункт номер один – вызволить ее из долины, а с Зевсом он разберется потом, если будет нужда. И он нутром чувствовал, что так оно и будет.

Прохладный ветер ворвался неумолимым вихрем в спальню, поднимая и развевая во все стороны воздушный балдахин. Струящийся белый шелк разметался волшебной дымкой, открывая взору девушки высокий мощный силуэт. Мужчина стоял у подножия кровати, возвышаясь над ней нерушимой скалой. Его волосы развевались на ветру, глаза устремлены на нее, а черты лица скрыты странной тенью. Весь его облик был необъяснимо гипнотическим. Кристина не могла оторвать от него свой взгляд. Ей следовало бы закричать, позвать на помощь, но вместо этого она лежала, не в силах даже пальцем пошевелить, словно скованная невидимой цепью. Очередной дурной сон?

Совершив нелепую попытку подняться, девушка почувствовала давление сверху, ее с силой придавили к кровати, окончательно предотвратив любые попытки к бегству. Твердые мужские мышцы ощущались всем телом так, будто он пытался проникнуть в каждую ее клеточку. Крис стало трудно дышать от неожиданности и тяжести его веса. Подняв глаза вверх, она встретилась взглядом с синими глубинами океана… Наваждение… Он обхватил ее запястья сильными руками, заводя их за голову, затем медленно наклонился и, едва касаясь уха, прошептал глубоким хриплым голосом:

– Моя…

– Я… – этот звук утонул в нем, когда его жаркие губы впились в нее, исследуя и даря неимоверное наслаждение, поглощая всё ее естество. Крис инстинктивно потянулась к незнакомцу навстречу, прижавшись еще сильнее. Он зарычал, словно дикий зверь, и углубил свой поцелуй. Его руки заскользили по ее телу, медленно и умело лаская каждый сантиметр трепещущей кожи. Ей хотелось, чтобы он впечатался в нее и остался навечно в ее душе. Но кто он? Как это вообще было возможно, чтобы такой мужчина хотел ее? Весь мир был в нем. Он излучал вселенскую силу. Казалось, и зло, и добро сочетались в нем единым целым. Эти сумасбродные мысли прервал его осипший от страсти голос:

– Посмотри на меня! Посмотри на меня, Крис! – он тяжело дышал. Открыв глаза, она повиновалась, но внезапно волшебный образ рассеялся, забирая с собой всё тепло и страсть, с такой неимоверной скоростью окутавшие ее и обещающие исполнение всех глубинных желаний. Кристине захотелось кричать, остановить его, моля о прикосновении, но голос покинул ее, как в недавнем кошмаре, оставляя совершенно беспомощной и уязвимой. Она тут же проснулась.

«Господи, откуда во мне эти ущербные мысли? Что за мазохизм? Эти сны становятся слишком навязчивыми. Я же сильная… Я… Ладно, это просто сон. Просто сон».

Девушка закрыла глаза, делая глубокий вдох, и вновь открыла, но возбуждение никуда не исчезло. Оно неумолимо пульсировало в теле, будто дикий ураган.

Габриэль был свидетелем ее пробуждения и с трудом держался на расстоянии, видя, как она извивается на простынях и издает соблазнительные звуки, постанывая в такт своим движениям. Он точно знал, что ей снится, и хотел быть частью этого в реальности. На минуту ему показалось, что ничего прекраснее в своей жизни он не видел, чем это маленькое человеческое создание, лежавшее в белизне шелков, на этой широкой кровати, в его доме. В его доме… Он очень быстро отправил эту мысль на задворки своего сознания, не давая разгореться ненужным образам, затуманивающим его разум. Приняв облик холодной решимости, он произнес слегка надломленным голосом: