Подобный вариант использования людей типа Левши в бизнесе предлагал русский предприниматель Александр Васильевич Чичкин. Он считал, что таланты, которые, как правило, беспечны и из-за этого терпят крах в бизнесе, должны быть взяты под опеку людьми, умеющими вести бизнес. Мнение заслуживает внимания, и к нему мы вернемся чуть позже.

Итак, мы разобрались с тем, как обстоят дела с разумностью человека, проявляющейся в виде социальной адекватности. Остались еще два качества людей, по которым они могут не вписываться в модель Адама Смита. Они тоже, как и указанная разумность, уже исследованы. Об одном из этих качеств, а именно – об отношении к способам приобретения богатства и его использования написана книга, с которой знакомы, как я думаю, почти все образованные люди, особенно в России. Она называется «Преступление и наказание», автор – Федор Михайлович Достоевский.

Этот роман был опубликован в 1866 году, через 90 лет после выхода в свет книги о богатстве народов Адама Смита. Его научные идеи постепенно трансформировались в идеологию капитализма, которой противостояла идеология социализма.

Распространяющиеся в европейских и странах, в том числе и в России, новые экономические идеи Федор Михайлович не одобрил и доверил их критику в книге студенту Дмитрию Прокофьевичу Разумихину. В беседе с другим студентом – Родионом Романовичем Раскольниковым – Разумихин очень эмоционально высказался в адрес неназванных им авторов, отметив сразу два недостатка в их взглядах на общество.

Во-первых, как и Кеннет Рогофф в наши дни, Разумихин указал на увлеченность экономистов оторванными от жизни (от природы человека и истории развития общества) моделями: «Я тебе книжки ихние покажу: все у них потому, что „среда заела“, – и ничего больше! Любимая фраза! Отсюда прямо, что если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут, так как не для чего будет протестовать, и все в один миг станут праведными. Натура не берется в расчет, натура изгоняется, натуры не полагается! У них не человечество, развившись историческим, живым путем до конца, само собою обратится наконец в нормальное общество, а, напротив, социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит все человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути! Оттого-то они так инстинктивно и не любят историю: „безобразия одни в ней да глупости“ – и все одною только глупостью объясняется! Оттого так и не любят живого процесса жизни: не надо живой души»!

Во-вторых, Разумихин сделал методологическое замечание: «С одной логикой нельзя через натуру перескочить! Логика предугадает три случая, а их миллион! Отрезать весь миллион и все на один вопрос о комфорте свести! Самое легкое разрешение задачи! Соблазнительно ясно, и думать не надо! Главное – думать не надо! Вся жизненная тайна на двух печатных листках умещается»!

Но опровержением экономических и социальных теорий Достоевский Разумихину не доверил, а занялся этим сам. Писатель не поленился подумать и взять в расчет природу человека, для чего внимательно изучил несколько человеческих типов, сведя тем самым миллион случаев к некоторому ограниченному числу. Экономическая наука этого исследования не заметила, на мой взгляд, незаслуженно. Поэтому попробуем восстановить справедливость, описав результаты исследования Федора Михайловича.

Книга «Преступление и наказание» формально представляет собой детектив, в котором рассмотрена история одного преступления. Однако от обычных детективов она отличается очень сильно, причем, не углубленным анализом психологии преступника, а тем, что там слишком много героев и побочных линий, никак не связанных с преступлением. Есть масса каких-то персонажей, историю которых Федор Михайлович зачем-то дотошно описывает. Когда я в школьные годы первый раз читал его роман, меня это страшно раздражало.