– Прямо как инстаграм, – хмыкнула Дара, – где все такие вдохновленные, продуктивные, на энтузиазме, а что на самом деле прячется за красивыми фото?

– Поэтому у меня нет инстаграма! – хохотнул Лис, хватая пирожок. – О, уже подостыли!

– Человек каменного века! – фыркнула Майя, у которой все было по-взрослому. – Ископаемое! Нет в инстаграме, считай, нет в мире!

– Наполнение водохранилища – дело не быстрое, – пробормотала великая тетя, все еще раздумывавшая над вопросом Дары, – устанешь на цепи сидеть. Да сами-то мы там не были. Так что врать не буду. Может, и были эти триста утопленников, а может, и нет. Но вот что я знаю точно: электричество в окрестных деревнях появилось только с созданием водохранилища. Восемьдесят лет назад лампочка над головой не была такой уж привычной. В провинции жгли керосиновые лампы.

– Восемьдесят лет? Наверное, еще остались те, кто жил когда-то на дне моря, – задумчиво проговорила Дара и сама подивилась, как поэтично вышло: «жил на дне моря».

– А я знаю, кто эти люди! – Майя вдруг вылезла из своего убежища. – Ну, те, которые остались там, на дне.

– И кто? – подозрительно спросила Дара, чувствуя подвох.

– Заложные покойники! – выпалила Майя.

Великая тетя озадаченно глянула на Дару. Ну вот, и снова спрос с нее! Вообще-то это Лис рассказывал сестре страшилки, а не она.

Майя обвела взглядом родственников, наслаждаясь произведенным эффектом, и пояснила:

– Ну, это те, кто умер плохо. Не своей смертью то есть. Утопленники как раз. Остаток положенной жизни они проводят в виде нечисти и вредят людям.

– А твоя теория не такая и бредовая, – задумчиво отозвался Лис. – У моей знакомой месяц назад умерла прабабушка. Она как раз была из Мологи. Совсем чуть-чуть не дотянула до ста лет. Логично предположить, что и на дне моря еще кто-то доживает отпущенный ему срок, – Лис зловеще прищурился. – Опасное это место – Рыбинка, неизвестно, кто на самом деле там обитает.

– Атлантида, – подытожила Майя и взяла наконец пирожок – раз уж без рыбы.

– Китеж-град, – откликнулась великая тетя.

И Дара удивилась, как это она не догадалась сама. Ведь точно! Город, спрятанный в озере!

– Что за Китеж-град? – спросила Майя, перекидывая горячий пирожок из ладошки в ладошку.

Великая тетя, казалось, обрадовалась, что Майю заинтересовала эта история. А то всё утопленники да покойники.

– Есть такая легенда, – охотно пояснила она, – что на озере Светлояр стоял град Китеж. Но когда войска Батыя во времена татаро-монгольского нашествия подошли к его стенам, то жители не подняли оружия, а принялись молиться. И вот из земли забили фонтаны воды и город скрылся в неожиданно появившемся озере. Только тот, кто чист душою, утром в туманной дымке может рассмотреть в озере отражение Китеж-града. Сейчас, погодите. А то вдруг вы мне не поверите!

Великая тетя поднялась с дивана и подошла к массивным книжным полкам, которые Дара про себя звала «гробиками». Александра Константиновна застыла, изучая корешки, а потом, легко заскочив на икеевскую табуретку-лесенку, отодвинула толстое стекло «гробика» и достала темную старенькую книгу. Все еще стоя на табуретке, она полистала страницы, и Дара, надевшая очки, заметила, что некоторые уголки в книге загнуты. Вот тебе и бывшая учительница русского и литературы! Имеет вредные книжные привычки!

– Слушайте! – великая тетя нашла нужное место. – Вот что нам писатель и этнограф Мельников-Печерский в своей книге «В лесах» рассказывает: «И досель тот град невидим стоит, – откроется перед страшным Христовым судилищем. А на озере Светлом Яре тихим летним вечером виднеются отраженные в воде стены, церкви, монастыри, терема немецкие, хоромы боярские, дворы посадских людей. И слышится по ночам глухой, заунывный звон колоколов китежских».