– Ааа, прилетели, – обратилась она к прибывшим, – долго же я вас ждала…

– Тебе есть, что мне рассказать? – поинтересовалась Тата.

– А как ты думаешь, меня просто так что ли мудрой называют. Долго ты раздумываешь, деточка. Это то тебе и вредит. Действовать сразу необходимо, немедля.

– Хорошо тебе говорить, у тебя крылья есть, ты захотела и полетела, а мне метлу надо взять, настроиться, маршрут продумать, своих предупредить, чтобы не потеряли, потом отчитываться предстоит… – начала причитать Таточка.

– Да, девочка моя, давно тебя ко мне надо было прислать. Совсем ты запуталась… Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Мурлыка, затягивай нашу любимую. – скомандовала Сова, и Мурлыка безропотно включила свои вибрации.

– Кошка подчиняется птице?! – это ли не нонсенс, – подумала девушка. Тата будто повзрослела и почувствовала, как волны расслабления, отдохновения и в то же время огромной мощи окутали её с ног до головы. Метла подхватила всех троих и понесла ввысь. Вибрации невероятной силы любви и головокружительной благодарности проникали глубоко внутрь сердца Таты, обуславливая ошеломительную трансформацию старого образа мыслей в прогрессивную деятельность, несущую свет и успех. Всё успеть! Теперь она чувствовала, как этого добиться. Внутренняя гармония и принятие своей сути, свобода выбора и восторг творческого начала, счастье мгновения и энтузиазм целей, – всё это огромным потоком нахлынули и захватили её сущность, увлекая в удивительное приключение под названием ЖИЗНЬ.

Долго ли они летали, понять невозможно. Обратный путь домой Татой вспоминался смутно, она лишь видела темные силуэты деревьев, отблески луны на водной глади озера и яркие звезды, которые по-прежнему улыбались ей. Внутри сохранялось ощущение умиротворения и безмятежности. В этот раз Мурлыка сидела впереди, будто действительно указывая путь метле. Бабушка встретила Таточку без малейшей нотки удивления, поцеловала внучку в лоб и пожелала доброй ночи. Мурлыка свернулась клубочком возле кровати Таты, где та уснула беззаботным детским сном. Ночь полностью вошла в свои права.

Ещё пару дней потрясающих открытий и озарений предстояло пережить Тате в деревенской тишине и покое. Полёты на метле непроходили даром…

***

Прошло несколько лет. Девушка не то что частенько вспоминала свои деревенские посиделки с кошкой и Совой, они были неотъемлемой частью её внутренней жизни. Драйв и мудрость, гибкость и проницательность, интуиция и ясновидение, – всё это составляло её энергетический потенциал, и определяло её безграничные возможности.

В реальной жизни при обычных обстоятельствах жизни она нашла в себе ту способность, которая позволяла ей при минимальных энергетических затратах добиваться высочайших результатов.

Очередной день подходил к концу, на улице загорались фонари и в окнах домов как яркие звездочки начинали сверкать огоньки. Тата уже не была прежней. Не «жизнь случалась» с ней, а она формировала её своими осознанными мыслями и действиями.

Жила-была ДЕвица, которую никто не замечал, не слышал и не видел. Как ни старалась ДЕвица привлечь к себе внимание, как ни пела, ни плясала, как ни демонстрировала свои способности, ничего не происходило, по-прежнему никто не обращал внимания на ее присутствие. В чужое же пространство не позволительно было ей вторгаться.

Уже отчаялась ДЕвица найти себе достойное дело, нужное окружающим, как увидела она плачущую маленькую девочку. Подошла она к ней, ласково положила свою руку на плечо и прошептала на ушко слова утешения. Почувствовала девочка на душе такую благость, будто Ангел ей добрые слова сказал, и счастливая девочка беззаботно побежала играть с другими ребятами. В другой раз встретился Девице на пути мальчик, который хотел кинуть камень в окно дома, где жила ненавистная ему соседка. ДЕвица нежно взяла мальчика за руку и мягко опустила ее, разжал мальчик руку и упал камень на землю, и перестали грызть детскую душу злые демоны. Немного погодя услышала Девица причитания бедного поэта о его горькой судьбе, прикоснулась она к его голове и развеялись грустные думы. И полились на чистые листы бумаги стройные строчки чудесных стихов. И почудилось поэту, будто Бог поцеловал его.