– Что с ней? – торопливо произнес Полковник, когда Роберт приблизился достаточно. – Она в порядке?

– Зайдите к ней и увидите сами, – равнодушно бросил Хайс, даже не замедлив шаг.

– Что это значит? Да подождите Вы! – он дернул врача за рукав.

– Эта девушка не в моей компетенции, Полковник. Я не знаю, что с ней и как ей помочь. Это еще одна необъяснимая вещь, которая сводит меня с ума. – В его глазах блеснула влага, не слезы, – нет, а жидкость, которая появляется от сильных эмоций: гнева, радости или горя. Роберт Хайс впервые в жизни столкнулся с чем-то настолько невозможным и необъяснимым, как Айрин, и это очень сильно его раздосадовало. – Я должен вернуться в лабораторию, попробую проверить ее кровь. – Он выдохнул. – Снова… – После чего удалился.

Войдя в ее каюту, Рохас увидел девушку, скрученную на полу в самом дальнем углу комнаты. Она сидела, обхватив руками голову, и почти незаметно раскачивалась. Несколько мгновений нужно было понять Алексу, что Айрин испытывает острую боль, но не мог понять, чем она вызвана. Приблизившись, он присел рядом, не прикасаясь к ней, чтобы ненароком не сделать еще больнее. Она не замечала мужчину, почти не шевелилась, лишь очень тихо издавала грудной утробный звук: полу вой, полу всхлип. Рохас был совершенно растерянным и понятия не имел, что ему делать.

– Айрин? – аккуратно, почти шепотом произнес он. – Что с Вами?

В ответ была тишина, казалось, прошли часы, прежде чем она очень медленно подняла на него взгляд. Он был полон отчаяния и муки.

– Вам больно?

Она лишь кивнула в ответ и от этого интуитивного движения, видимо, испытала новый приступ, потому что лицо исказилось гримасой боли. Девушка несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, и лишь потом заговорила:

– Я их слышу, – тяжелый вздох, словно она произнесла не пару слов, а спела тяжелейшую оперу, таким тяжелым был ее голос, – их крики или вой, я не знаю. – Она снова скривилась. Ее руки опустились на пол, легли ослабшими плетями. – Я не знаю, почему слышу это.

– Кого, кого Вы слышите, Айрин?

Она снова взглянула в глаза мужчине, но не ответила на его вопрос.

– Я была здесь, когда все началось. Примерно, – снова приступ, руки взметнулись к вискам, но от того, что ее мучило, прикрыться она не могла. – Примерно полчаса назад, не знаю… – Девушка заставила себя сделать глубокий вдох, прикрыв глаза, а Рохас отметил, какой бледной она была, щеки словно впали. – Я сидела на диване, когда услышала этот вопль, – постучала пальцем по виску, – у меня в голове.

Алекс не понимал, о чем она говорит, но не задавал никаких вопросов. Каждое слово ей давалось очень тяжело.

– Это похоже на вой, и на крик, и на скрип одновременно, – она снова начала говорить, – миллионы голосов. Меня откинуло на пол и… – она снова вздохнула.

– Кто издает этот звук? Чьи это голоса? – не выдержал Рохас. – О чем вы говорите?

– Идите на основную палубу, попробуйте войти в контакт с Приором, Полковник. Я сейчас Вам никак не помогу.

Мужчина смотрел на девушку, видел ее боль и не понимал, что ему делать. Это могло быть ловушкой, могло ей не быть. Рисковать он больше не хотел, слишком много было поставлено на карту.

– Пойдемте со мной, я помогу вам, – пришла ему в голову мысль. – Может, у Приора есть лекарство для вас?

– Это… это я его лекарство сейчас, – она выдавила подобие улыбки. А через секунду снова сковала голову в руках, стараясь не издавать звуков, но Рохас видел, как раздуваются ее вены на шее, висках.

– Айрин, – мужчина схватил ее за руку, привлекая внимание, – что это значит? Что за лекарство?

– Пока я ловлю этот сигнал, значит Приору он не страшен. Вам надо спешить, они скоро поймут, что сигнал перехвачен, – она проговорила это так быстро, как только могла, то шепча, то переходя на бесшумное шевеление губами, и местами говорила на вдохе. – Идите, – она бессильно оттолкнула руку командира, но безуспешно.