– Видимо, ты все равно не смогла выполнить задуманное, – парень махнул рукой.

– С чего ты это взял? – удивилась Айрин.

– Потому что я видел, как ты вошла в ту каюту и сразу вышла, – он пожал плечами, – я и двух шагов сделать не успел. – Он не смотрел на нее и не мог увидеть, как широко раскрылись ее глаза, а потом задумчиво сузились. Он что-то еще ей говорил, но девушка его уже не слушала.

«Он создал иллюзию течения времени, ведь разговор длился минут двадцать, а может больше», думала Айрин, – «Он не хотел, чтобы кто-то знал об их встрече».

– Эй! Ты что, опять зависла? – на автомате Эрик потянулся к ней и хотел коснуться плеча, чтобы привлечь внимание, но, опомнившись, отдернул руку.

– Что? Я… да, зависла… задумалась…

– Так с кем ты хотела поговорить?

Она подумала секунду, стоит ли ему рассказывать, потом вспомнила где-то услышанную фразу о том, что лучшая ложь та, которая максимально близка к правде. Пусть он и другие знают, что она хотела поговорить с Ним, но не знают о чем.

– С Валла’нар, послом Г’русов.

– А я его видел?

– Не думаю, он не особенно любит общество, почти не выходит из каюты.

– Боится?

Девушка рассмеялась каким-то нервным смехом. Боится? Он? А потом поняла, что не так уж и глупа эта мысль.

– Скорее наоборот: ему скучно с детьми, – недоумевающий взгляд Эрика заставил ее продолжить. – Он представитель очень древней расы, – парню показалось, что слова «древняя раса» девушка произнесла пренебрежительно, но не заострил на этом свое внимание, – для них мы, Криики, и остальные, как дети – несмышленые, наивные. Но воспитывать этих детей они считают ниже своего достоинства. Они очень высокомерны и заносчивы.

– А что он тогда здесь делает?

– Для Г’русов Приор интересен не меньше, чем для остальных, они тоже хотят получить кусок с этого пирога. А почему ты спрашиваешь? – она и забыла, с кем разговаривала. Он так живо задавал вопросы, будто это не он неделю назад отказывался даже признавать, что все вокруг настоящее и стоит внимания. – Что именно ты хочешь знать?

– Я вообще-то ничего знать не хочу, – она увидела, как с лица исчезла безмятежность и вернулось напряжение, – но так или иначе, мне приходится, – он пожал плечами.

В его голосе не было злобы, как раньше, но и особого энтузиазма тоже не было. Она молчала, и он отвечал ей тем же, а когда продолжил, ей показалось, что Эрик обращается вовсе не к ней:

– Я не думаю, что смогу все это вообще понять, да и не хочу.

– Тогда не делай вид, что ты пытаешься, – тихо и безразлично сказала Айрин, за что словила колкий взгляд парня.

– Ты так обо мне думаешь? – Эрик остановился, стараясь говорить спокойно, но его чувства выдавали плотно сжатые губы и прищуренные глаза.

– Если честно, я вообще о тебе не думала, – пытаясь оправдаться, произнесла девушка, но потом поняла, что сделала еще хуже. Мужчинам такое говорить нельзя, никогда, никому. – То есть…

– Да брось, – Эрик махнул рукой и отвернулся, – тут вообще никто не о ком не думает, каждый сам за себя… – и, развернувшись на пятках, он удалился.

Айрин так и осталась стоять в пустом коридоре, даже когда звуки его шагов стихли. Она не поняла, что только что произошло, да и разбираться в этом не хотела. Ее мысли крутились вокруг разговора с Ним, и только это для нее было важно.

Стоило Рохасу только подумать о том, что от бюрократической волокиты у него сейчас лопнет голова, как в его кабинет влетела девушка, а за ней испуганные охранники.

– Она… я пытался ее остановить, Сэр, но…

– Ничего. Иди, – кинул ему Рохас и с интересом уставился на Айрин.

Он был почти счастлив, что у него появился повод не разбираться в рапортах службы обеспечения и не углубляться в проблему необходимости перераспределения ящиков с запасными стульями для столовой на запасной склад. Он вообще не должен был этим заниматься, но прошение пришло с пометкой «особая важность», за что Полковник был готов отправить в открытый космос того, кто направил столь мелкий вопрос на его рассмотрение.