Я беру трубку, стараясь не касаться ее пальцев.

– Приложи ее к одному глазу, – инструктирует леди, – наведи на то, что хотела бы рассмотреть, а другой глаз закрой.

С одеревеневшими пальцами и застывшим лицом я делаю то, что она велит.

Что за чудесный человеческий механизм – внезапно я отчетливо различаю вдали замок. Он больше похож на черную полуразрушенную массу из каменных парапетов и железных ворот. Но сам размер впечатляет. Воздух над руинами черен от ворон, рваное знамя треплет ветер, герб и цвет выцвели от времени, и их уже не различить.

– Тридцать лет назад он был моим домом, – говорит леди И’шеннрия. – Рейвеншаунт. Моя семья жила там поколениями. Пока Пасмурная война не отняла у нас даже это.

Ее взгляд отрешен, а голос пугающе бесстрастен.

– Ты должна знать историю семьи И’шеннрия, если хочешь попасть ко двору. Наша семья веками поклонялась Старому Богу, но для ведьм это ничего не значило. Мы были людьми. Врагами.

Я с трудом сглатываю, онемевшая. Но леди не подает виду, что взволнована. Ее голос остается ровным и бесстрастным, словно меньшее предало бы память ее семьи.

– В ту ночь я поняла, что можно убежать от ведьмы. Но не от ее Бессердечных. Они не останавливаются. Не знают отдыха. Их ведет голод, который ничем не утолить.

Я стараюсь не вздрагивать.

– Почему же вы все еще верите в Старого Бога, если ведьмы уничтожили вашу семью?

– Почему продолжаешь пить, даже если однажды отравилась грязной водой? – огрызается она. – Потому что это необходимо для выживания.

– Но…

– Достаточно. – Ее слова падают, словно сосульки на исходе зимы. – Начнем твое обучение незамедлительно. – Она указывает на мои разведенные в стороны колени. – Леди всегда держит колени сомкнутыми. Иначе ты деформируешь юбки и будешь выглядеть чересчур огромной, это некрасиво. – Она выжидающе смотрит на меня. Я свожу колени вместе. – Уже что-то. Далее, в Ветрисе существуют три вида знатных родов – Первая кровь, Вторая кровь и Золотая кровь. Попробуй угадать, какой из них наиболее знатен?

– Золотая кровь. – Я знаю, как люди падки на драгоценные металлы. Наемники приходили в лес, рискуя жизнью, чтобы убить Ноктюрну и получить награду за ее голову. Бандиты убили моих родителей из-за золота.

– Золотая кровь – нижняя ступень социальной лестницы, – поправляет она. – Это знатные господа, купившие титул и положение при дворе, – торговцы чаще всего. Вторая кровь обладает родословной, хоть и не может похвастаться богатством или властью. Первая кровь занимает самое высокое положение, в их руках власть, земли и богатство. Они часто занимают важные политические посты, такие, например, как министр королевского кабинета, и очень часто становятся королями и королевами. Д’Малвейны, правящие уже пять сотен лет, принадлежат к Первой крови.

– А что насчет И’шеннрия? – спрашиваю я.

– Первая кровь. – Она выпрямляет спину. – Но лишь номинально. Война разрушила Рейвеншаунт, наше родовое гнездо, а из-за приверженности к Старому Богу большинство семейств нас сторонится. За тридцать лет мне не поступило ни единого предложения помочь нам отстроиться заново.

– Поэтому теперь вы помогаете ведьмам, – говорю я. – Ради чего? Отомстить двору?

Поджав губы, она окидывает меня взглядом с головы до ног.

– Ты так юна.

Я мгновенно ощетиниваюсь.

– И все-таки достаточно взрослая, чтобы ради вас обратить принца в Бессердечного.

И’шеннрия замолкает, а когда вновь открывает рот, ее голос холоден как сталь.

– Я согласилась обучать тебя, чтобы избежать очередной войны. – Ее рука касается шрама возле подбородка. – Этот мир повидал довольно страданий. Я повидала довольно страданий. И не пожелаю такой участи никому.