И вот теперь я сидел на скамейке в тени раскидистого куста сирени, считал солнечные блики и гонял в голове имеющиеся в моём распоряжении кусочки картины.

Во что-то целое она не складывалась, хоть умри! Я чувствовал себя дураком, и от этого становилось тошно. С этим чувством я встречался настолько редко, что совершенно не понимал, что с ним делать?

Вопросы легко решались, если прижать особо посвящённых к стенке и… в общем, всё узнать. Но посвящённых, как я видел, было мало: Всеотец (этот-то точно знает всё, вот только вынудить его говорить не каждый может); Локи (но он и так демонстрирует удивительную открытость в отношении меня, по крайней мере сейчас); Златоокий (этот тоже знает многое, а видит и ещё больше, но он скорее свой язык проглотит, чем станет болтать). Были бы вороны, спросил бы у них, но вездесущих птичек как ветром сдуло – были и нет.

Время шло. Мидгардцы тоже шли.

В своих размышлениях я уже подобрался к моменту, когда мы с Ангрбодой пришли к соглашению, что брата надо найти скорее и сделать это вместе. Я тогда ещё прикинул, с чего Один сперва отмахивался от моих расспросов, а после вдруг, по собственному почину, сам же и отправил к великанше? Придумал задачку, которую решить ничего не стоило, нагнал тумана… Ну, ладно, дети у неё с Локи ничего получились, девчонка только мрачновата. Впрочем, как оказалось, и Ангрбода многого не знала.

В животе заурчало, и я решил прерваться. В конце концов, голод ещё ни разу не способствовал нахождению правильного решения.

Локи называл еду, которой кормил нас, когда мы его нашли, но название ускользнуло из памяти. Зато я помнил, как она выглядит и решил, что найду сам. Нет, конечно, будь при мне козлы, и вопрос бы не встал, но Асгард там, я здесь, и голод гложет все сильнее.

Я встал.

Роща со скамьями закончилась быстро, я вышел на дорогу, шумную и пыльную, огляделся и заметил, что из дверей одного дома выходят люди, откусывающие куски какой-то еды. Живот подвело ещё сильнее, и я двинулся в сторону гостеприимного жилища.

В помещении было тесновато, на странных жаровнях что-то шипело и трещало, молодые мидгардцы суетились возле них. Вдоль длинного высокого стола стояли цепью ждущие люди.

Я подошел и опустил руку на серую столешницу, хлопком ладони привлекая к себе внимание:

– Мне нужна еда.

– Туда иди, хвост там, – сердито сказала стоявшая рядом женщина, которую я поначалу не заметил, настолько она была мала, и ткнула пальцем куда-то себе за спину.

Я посмотрел в указанном направлении, но не увидел ни хвоста, ни головы, ни какой-то другой части туши. Там стояли хлипкие столы да ненадежные с виду, сиротские скамьи. Я засмеялся:

– Мне нужна еда, а не хвост!

– Очередь там! – снова сказала маленькая женщина и пихнула меня локтем, отодвигая в сторону.

Мне не нужна была перебранка, так что я молча двинулся вдоль стоящих людей, пока не достиг последнего человека.

Тонкая, как нитка, дева, за которой я встал, всё время встряхивала локонами. А из ушей её свисали длинные и жесткие веревки, тянущиеся куда-то в глубь одежд. Дева притопывала ногой и постукивала тонкими пальцами по поверхности высокого стола, делая короткие шаги вперёд, по мере того, как другие мидгардцы удалялись, унося с собой еду.

Она произнесла: «два хот-дога и капучино с корицей». Из всего сказанного я понял только корицу и начал внимательно следить за тем, что подадут ей.

Еду я узнал сразу! Это было именно то, чем накормил нас Локи, но здесь она лежала внутри разрезанного хлеба, а сверху была полита разноцветными полосами, очевидно, тоже снеди. Корицы я не заметил, но поскольку этих штук было две, значит это было то, что дева назвала «хот-дога».