– Не подумай, что я слишком много о себе думаю, – предупредила я, – но мне хочется посмотреть место нападения.

Мы вышли из машины и отправились в нужную точку парка. Хорошая погода для прогулки – яркое солнце, легкий теплый ветер. Я сняла тонкие осенние перчатки и почувствовала ладонями свежий воздух…

Мы остановились на мосту, в центре парковой дорожки, где она переходила в арочный пролет над рекой. Я перегнулась через перила – до воды было метров пять. Дорожка просматривалась в обе стороны метров на триста.

– Хочешь провести следственный эксперимент? – спросил Ростовцев.

– Чтобы задаться вопросами, никакой эксперимент не нужен. Смотри, согласно показаниям майора, убийца сбросил Родионова в реку с моста. Сколько времени нужно, чтобы выбраться из воды и вернуться на мост?

– Минуты две.

– Пусть даже одна. Допустим, он увидел людей в конце тропинки, которые прибежали на крики майора… Сколько нужно, чтобы добежать вон оттуда?

– Здесь метров двести пятьдесят. Усейн Болт пробежал бы за двадцать пять секунд.

– Тогда ответь мне снова – почему он ее не добил? Просто ударил бы ножом в сердце – и все. Надежно и просто, и никаких волнений, что кто-то может опознать.

– Я уже говорил. Все пошло не по плану.

– И он запаниковал? – я скептически ухмыльнулась. – Наш хладнокровный и неуловимый субъект, не оставляющий следов? Я думаю, что это был просто какой-нибудь наркоман или насильник. Точилиной просто не повезло, а Родионов набивает этой историей себе цену.

К моему удивлению, Дима вообще не расстроился моему выводу.

– Ты умница, Лиза. Но у тебя нет полной картины. Давай присядем.

Мы отошли чуть в сторону и заняли скамейку под красным кленом. Ростовцев достал из внутреннего кармана два сложенных листка и отдал мне.

– Это материал для статьи. В части описания подозреваемого.

– Мы же согласовали, – возмутилась я, но Дима меня перебил:

– Только дочитай до конца, не отвлекайся. А потом спрашивай.

Я открыла листок с аккуратно написанным от руки текстом, и с каждым прочитанным словом мои брови ползли все выше, а глаза расширялись – сперва от удивления, а потом и от ужаса. Когда я поняла, во что именно оказалась втянута, и что последствия у моей статьи будут самые серьезные.

Описание субъекта гласило – хорошо развитый физически мужчина средних лет. Склонный к проявлению агрессии и насилия. Возможно, работающий в правоохранительных структурах. Садистические проявления во время совершения преступления, могут говорить о властном характере. Такой характер и возраст убийца позволяет сделать обоснованное предположение о том, что преступник занимает руководящую должность.

Не может быть…

Я раскрыла вторую бумагу. На ней был фоторобот. Но лицо легко было узнать.

– Я не напечатаю это, – я вернулся Ростовцеву бумаги.

– Лиза…

– Я не буду рисковать своей карьерой из-за твоих фантазий.

– Ты знаешь об операции «Лесополоса»? В ней Чикатило участвовал. Дружинником. Патрулировал и дежурил. Помогал себя ловить.

– Так то дружинником! А ты говоришь о…

Он перебил меня.

– Да. Говорю. Дружинник не может сорвать следствие. А руководитель следствия – может.

– Это просто твои домыслы!

– Это не домыслы, – сказал Дима. – Я ТОЧНО знаю, что это он.

– Тогда действуй, чего ты ждешь?! Передай свои доказательства в следственный комитет, пусть арестовывают.

– Нет у меня доказательств, Лиза. Таких, которые можно предъявить – нет. Для этого и нужна вся игра. Ты не заметила за вчерашним разговором, но Родионов очень вспыльчив. Это должно сыграть нам на руку. Я заставлю его совершить ошибку, заставлю раскрыться. Подставлюсь.

– А как же я? Что обо мне подумают после такой публикации?