Первопричины бедности, как я их вижу, главным образом связаны с несоответствием производства и распределения – между источником энергии и её применением. Один пример. В долине Миссисипи нет угля. И если людям на её берегах нужно тепло или энергия, они покупают уголь, добываемый за сотни миль. Если такой уголь им не по карману, они пилят деревья. Неужели им не приходило в голову, что почти дармовая энергия, способная обогреть, осветить, накормить и делать ещё много чего полезного, лежит у их ног – река Миссисипи – миллионы лошадиных сил!

Не сказал бы, что промышленные предприятия не способны как-то распределять производимые ими блага, но потери от несоответствий велики настолько, что доля каждого участника мизерна, несмотря на то, что продукт обычно продаётся по такой высокой цене, что потребление сильно ограничивается.

Экономия сдерживает проблему бедности, но не решает её. Смысл «бережливости» и «экономии» перегружен. Бережливость, как правило, почитается достоинством. Несомненно, она лучше расточительства; но что хорошего в отказе от радостей жизни? Что может быть печальнее бедняги, проводящего лучшие дни и годы, сжимая несколько долларов? Все мы знаем таких людей, «экономящих» даже вдыхаемый воздух и возможность позволить себе дать чему-либо свою оценку. Они сморщены душой и телом. Такая «экономия» – принцип полуживого ума, потеря соков жизни, заточение души.

Есть две категории «производителей потерь»: транжира, проматывающий себя в разгульном ухарстве, и лентяй, гниющий в безделье. Жёсткий «эконом» рискует оказаться во второй категории. Экстравагантность обычно является реакцией на необходимость экономить. Экономность, похоже, также реакция на экстравагантность.

Всё даётся нам для употребления. Зло происходит от злоупотребления. Тягчайший грех, который мы можем совершить против вещей – не использовать их по назначению. «Злоупотребление» – широкий термин. Мы привыкли говорить о «потерях», но потери – только фаза злоупотребления. Все потери – злоупотребление, и наоборот.

Иметь резервы – нормально и желательно; не иметь их при наличии возможностей – вот это расточительство. Мы учим детей копить деньги. Это полезно как противовес бездумным тратам. Но человеку надо уметь и тратить деньги. Ещё полезнее – учить ребёнка инвестировать и пользоваться. Большинство людей, кто в поте лица зарабатывают свои доллары, хотели бы получше пристроить свои деньги, чтобы приумножить накопления. Молодым людям больше нужно инвестировать, чем копить. Инвестировать в себя, чтобы наращивать творческие способности. Удерживая себя от большей продуктивности, вы не экономите – просто урезаете свой максимальный капитал, уменьшаете ценность одной из инвестиций Природы. Верный ориентир – принцип пользы. Пользование позитивно, активно, жизненно, оно умножает добро. После пика работоспособности можно подумать и об уходе на покой, чтобы откладывать на это часть дохода.

Растут цены, зарплаты, прибыли… Рост там и здесь, проводимый, чтобы перекачивать деньги – лишь попытки того или иного класса решить свои проблемы, и наплевать, что будет с другими. Глупейшая привязка: чтобы решить проблемы – нужны деньги. Труд видит решение всех вопросов в больших зарплатах; Капитал думает уладить все дела большей прибылью. Вера людей во всемогущество денег просто умиляет. Суеверное поклонение деньгам не делает людям чести. Ценность денег не может быть больше, чем люди вложат в них производством, и отсюда начинаются злоупотребления.

Какие-то умники говорят, что между заводом и фермой есть некий коренной конфликт. Не вижу никакого конфликта. Между ними может быть только взаимность. Промышленник даёт фермеру то, что нужно, чтобы быть фермером, а фермер и другие производители сырья дают промышленнику то, что нужно, чтобы быть промышленником. И с транспортом, как курьером, у нас будет стабильная и прочная система, построенная на взаимной пользе. Если мы живём в меньших сообществах, где напряжённость жизни не такая высокая, и продукты поля и огорода получаются без стольких посредников, то для бедности или беспорядков остаётся очень мало места.