* * *

Прошло совсем немного времени, меньше двух месяцев, как сны Филиппа снова стала навещать тень Чарли. Теперь она не уходила, напротив, садилась рядом, улыбалась, то и дело прикрывала предплечья, будто озябла, одергивала рукава горчичного трикотажного платья. Видение пахло отблесками солнца в тёплой морской воде, говорила шёпотом, как бы боясь, что ее услышат, временами оборачивалась или пристально смотрела через плечо Филиппа.

Теперь у спящего была возможность вдоволь наговорится с любимой тенью, насмотреться на неё, надышаться ей. Просыпаясь, доктор не прекращал диалог, интересовался ее самочувствием, спрашивал, почему бы им не поужинать в следующую среду, обещал, что все ещё будет. Ещё через два месяца, в один из ночных визитов, спящий увидел надрезы вдоль сухожилий Чарли в сливовом платье, когда та уснула на его плече, и рукава сдвинулись к локтям. К утру сон улетучился, но привычная зеркальная беседа предъявила из памяти сцену с надрезами. Озадаченный Филипп вдруг замолчал и долго смотрел в своё испуганное выражение лица все с теми же расширенными зрачками.

– С чего вдруг? Чертовщина какая-то. Показалось. Во сне показалось? Ну, разумеется, сон вообще только кажется. А вдруг нет? Вдруг… я ведь даже не позвонил ей ни разу после ее «Почему ты считаешь, что я могу это выдержать?». Идиот!

Мужчина ринулся искать телефон, открыл мессенджер. Статус Чарли «была недавно» оказался малоутешительным, ведь это «недавно» могло быть и неделю назад. После ускоренного причинно-следственного анализа, ещё через пару минут в адрес тени было направлено короткое: «Как ты?», и сердце сорвалось в погоне за обратной связью.

Сообщение застигло девушку за разбором полётов с куратором, спровоцировало зеркальный выброс адреналина, рикошетом смело вердикт «Больше никогда», а через пару секунд оно слабовольно отправилось не в удаленную, а в скрытую папку. Через семь минут пальцы скоро напечатали ответное «Без перемен» и нажали «Отправить».

– Ну, вот! – получив утешительное, усмехнулся Филипп. – Псих, дозу пора уменьшать. А то не такое начнёт мерещиться.

Сказал, проглотил одну капсулу, вместо двух, вернулся в постель и провалился в бессонную пропасть, в то время как причина его беспокойства не находила себе места и повода не спросить: «С чего вдруг такой внезапный интерес?». Не находила и взяла да отправила второе сообщение следом. Затем третье, четвёртое и… Нужность прорвала оборону упреждающих нравоучений о самоконтроле и выводах о былых утратах. Волна ее, сметая все доводы на своём пути, через полчаса раскачалась до цунамических размеров и стремительно поглотила последние волевые попытки укрыться от неё. Филипп молчал. Что ещё он мог делать во сне? Но молчание не было нарушено ни после пробуждения, ни спустя сутки, тяжелейшие для Чарли первые сутки тишины, ни спустя неделю и месяц.

Уменьшенная доза дала Филиппу передышку до первой зелени аллей. Редактура и верстка, общение с иностранными издательствами выматывали его и ускоряли размеренный рутинный темп. Во избежание перегрева пришлось снова провернуть аферу с подменой рецептов, выписанных своим же пациентам. Но едва он увеличил дозу, тень вернулась, только уже в белом облачении, на рукавах которого были свежие бордовые подтеки. Она осторожно легла рядом и обняла его.