— Хорошо. Если будешь нужна — мы тебя позовем, — сухо проговорил Корнеев и повернулся к своей спутнице. Я даже немного опешила от холода в его голосе. А вот Константин усмехнулся, глядя на меня. Его явно забавляло происходящее.

Я направилась на кухню, предварительно вбив в R-keeper заказ. Как только дверь, отделявшая кухню от зала, закрылась за моей спиной, позволила себе процедить сквозь зубы:

— Козел.

Один из поваров удивленно посмотрел в мою сторону, и я поспешила улыбнуться, пусть и немного натянуто:

— Гость весьма неприятный попался.

Позволив себе пару минут позлиться, натянула вежливую, но отстраненную улыбку и вновь вышла в зал, поспешив к барной стойке, чтобы забрать коньяк и мохито для этой компании. Поднос даже почти не дрожал, пока я несла его к нужному столу. Вспомнилось, как Марк приходил ко мне в кафе в Ростове, и я пришла к выводу, что ничего страшного не произошло, вряд ли он рискнет выкинуть что-то неприятное в компании друзей. Но я ошиблась.

В него словно бес вселился. Сначала господину Корнееву не понравился его бокал — видите ли, весь в отпечатках и разводах. Я, убедившись, что бокал кристально чист, скрепя сердце, пошла к бару и поменяла снифтер на новый. Демонстративно вытерла его салфеткой прямо перед Марком и поставила на стол с громким стуком.

— Поменяй лимон, — ткнул он тут же в тарелку с нарезанным цитрусом.

— Прошу прощения, а что с ним не так? — я постаралась быть максимально вежливой, но что-то мне подсказывало, что надолго моего терпения не хватит.

— Он недостаточно тонко порезан.

— Марк, ну что ты пристал к девушке, — блондинка взяла Корнеева за руку и поцеловала в уголок губ. Если она рассчитывала, что подобное успокоит парня — она облажалась. Он поджал губы и сурово посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что решение его не поменяется.

Я схватила тарелку со злосчастным лимоном и вновь направилась к бару. Женя, сегодняшний бармен, удивленно выслушал претензию гостя, пожала плечами, мол, хозяин барин, и выдал мне новую порцию нарезки.

Марк даже не посмотрел в мою сторону, когда я подошла к столу. Он как раз что-то усердно объяснял Косте и только кивнул на мое вежливое и едкое: «Ваш лимон, сэр».

Затем настало время недостаточно прохладных креветок в салате, слишком крупных кусков овощей в рисе и отвратительно кислому соусу к стейку. Я, уже абсолютно не скрывая, скрипела зубами и прожигала эту сволочь взглядом. При этом отмечая, что с каждой новой порцией коньяка Марк становился все приветливее с блондинкой и все более озлобленным по отношению ко мне. Словно он мстил мне и старался показать, чего я лишилась, отказавшись от него. Его руки все чаще скрывались под столом, а Альбиночка, как он называл свою спутницу, постоянно хихикала и прижималась своей грудью к плечу парня.

Я злилась. Я ненавидела Корнеева, эту блондинку и саму себя. И дело было не в ревности, боже упаси! Проблема заключалась в том, что я не могла и слова поперек сказать этой компании, ибо банально боялась лишиться работы. Поэтом пришлось заткнуть свою гордость куда подальше и продолжать обслуживать Корнеева и его друзей.

Они сидели два с половиной часа, каждые пять минут подзывая меня, чтобы сделать заказ или попросить сделать музыку громче. А потом тише. А потом снова громче. На столе появилась вторая бутылка коньяка. Их смех становился громче, девушки все чаще выбегали покурить, а парни достаточно громко в их отсутствие обсуждали прелести и достоинства своих спутниц.

Именно в этот момент я увидела Корнеева в привычной для него среде. В окружении красивых, но глуповатых барышень, успешных мужчин, золотой молодежи, коей в нашем заведении всегда было более чем достаточно. Это был не тот приветливый и вежливый парень, которым он показал себя по приезду в Москву. И не тот галантный и заботливый романтик, который устроил для меня в свое время идеальный день рождения. Истинное лицо Марка вызывало отторжение и злость. Я как никогда поняла, какая пропасть разделяет нас с ним. И глупо надеяться, что когда-нибудь эта пропасть станет меньше.