– В общем, Рудольф Анатольевич, – начал Сергей, вздохнув, – я попал сюда совершенно случайно. Просто какое-то нелепое, дурацкое стечение обстоятельств… Рок какой-то. Или, если угодно, воля божья…

– Вон оно как, – протянул Ревич, кивая. – Хищница снова заскучала по вкусу крови? В капкан угодила очередная жертва… Вон оно как. – Он снова в задумчивости отхлебнул из стакана.

– Говорят, что таких случаев у вас давно не было? – спросил Сергей.

– Пожалуй, что так… А Проход после вас?

– Им воспользовался один тип.

– Ясно… У вас есть семья, Сережа? – участливо поинтересовался Ревич.

– Бывшая.

– Ну… – вздохнул он, вскинув брови. – Наверное, дети никогда не бывают бывшими, так?

– Что верно, то верно, – ответил Сергей.

Он взял стакан и сделал несколько глотков. Ревич глядел на него, и глаза у него были грустные. Казалось, он думал о чем-то своем. С минуту оба молчали, лишь мелкими глотками пили чай. Затем Ревич устало потер пальцем веки и негромко спросил:

– И что же вы хотите узнать, Сережа? Я охотно вам помогу, если это в моих силах.

– Прежде всего, меня интересуют все эти ваши принципы, – сказал Сергей.

Он выложил на стол листок с перечнем. Ревич поднес очки к глазам и посмотрел на листок.

– Это мне Кравец написал, – пояснил Сергей. – А разъяснить успел только некоторые.

– Обычная предвыборная суета, – заметил Ревич и отложил очки. – Ну, про принцип четности вы не можете не знать, так ведь?

– Я знаю про четность и про полупроводимость, – сказал Сергей. – И буквально только что узнал о сумасшедших. Увидел, как парнишка этот… зашел из леса. Даже испугался сначала.

Ревич, улыбаясь, понимающе кивал.

– Принцип разумности, – проговорил Сергей, задумавшись. – Как он, все же, формулируется?

– Так и формулируется, – сказал Ревич. – Оболочка существует только для разумных людей. В формировании ситуации четности или нечетности учитывается количество только разумных людей в резервации.

– Получается, что и животные не должны чувствовать Оболочку?

– Они и не чувствуют, – ответил Ревич. – Или для них ее, очевидно, просто не существует. Тут им можно только позавидовать. Но с этим-то принципом все просто. Какие, вы говорите, еще остались?

– Перпендикулярности и однократности, – сказал Сергей.

Ревич некоторое время молча думал.

– А вы знаете, какие бывают виды нарушения четности? – осведомился он. – Вы, вообще, уже в курсе, почему опасно состояние нечетности в резервации? Чем грозит нарушение стабильности, знаете?

– В общем, да, – ответил Сергей. – Кравец мне растолковал. Если нечетно, то нестабильно. Это влечет чью-либо гибель. Я помню.

– Хорошо, – проговорил Ревич. – Видите ли, чтоб понять принцип перпендикулярности, надо разобраться в типах нечетности. Так вот, – продолжил он после некоторой паузы. – Существует три типа нечетности. То бишь, три вида нарушения четности. Первый: в резервации кто-то умер, второй: в резервации кто-то родился и третий: в резервацию кто-то вошел снаружи. Как, скажем, в вашем случае. Согласны со мной? Если не понимаете, сразу говорите.

– Нет, нет, – поспешно сказал Сергей. – Пока все понятно. Только вот что… А если кто-нибудь в резервации сошел с ума? – спросил он. – Это же тоже возмущение! Ведь четность разумных нарушается!

– Вопрос интересный, – крякнул Ревич. – И правомочный. Молодец, Сережа! Я тоже так считаю, но наверняка этого никто не знает. А знаете, почему? По той простой причине, что никто в резервации еще с ума не сходил.

– Минутку! А Артем?

– Он ненормален с самого рождения, так что… В общем, эта тема практически не исследована. И поэтому мы всегда говорим о трех типах. Потому что эти три типа подтверждены практикой. А о сумасшествии… Нет такой статистики.