Жду. Чего и зачем сам не знаю, но хочу понять: эти люди живут здесь или приехали по делу? Через час замерзаю настолько, что не чувствую ног, но завести двигатель не могу, иначе меня обнаружит водитель и ещё двое парней, которые выползли из второй машины. Спустя ещё час появляются те, что ушли вместе с Алисой. Снова открывается дверь багажника, а затем все прыгают в машины и покидают дом, а заодно и лес.

Алиса, осмотревшись, закрывает ворота, а затем и фонарь на улице тухнет, погружая всё в устрашающую темноту. Врубаю печку на максимум, медленно отогреваясь и анализируя то, что видел. Непонятные гости Алисы, больше похожие на уголовников, настораживают. Я подобный контингент знаю – видел их десятками в «гостях» у отца, но что эти люди забыли здесь?

Когда оказываюсь на трассе, выдыхаю и задаюсь множеством вопросом. Переживаю за Алису и даже за её семью, которая, возможно, оказалась в паршивой ситуации. Могу ли я помочь? Нет, не так – позволит Алиса помочь ей? Она ведь понимает, что я обязательно появляюсь на пороге её дома, и меня вряд ли что-то остановит. Даже если прогонит. Даже если мне не на что рассчитывать. Даже если лично познакомлюсь с мужчиной, которого она обнимает по ночам и называет «любимым».

Сам себя одёргиваю, поражаясь навязчивым мыслям, но затем вспоминаю визитку, которую мне дал Островский и осознаю: если Константин Сергеевич направил меня к Алисе, значит, всё имеет смысл.

– Говорить можешь?

Слышу стон, а затем кашель, свидетельствующий о том, что Ярый спал.

– Чайник, ты время видел?

– Шесть утра.

– Пять. В Австрии на час меньше.

– Гриша, помощь твоя нужна.

Тишина, и лишь спёртое дыхание даёт понять, что Ярый ещё не отключился.

– Гриша? Помощь нужна? Незнакомый мне мужик, отдай телефон вечно недовольному Герману Чайковскому, который пиздит по поводу и без.

– Я серьёзно.

– Ну если ты произнёс несвойственное тебе слово «помощь», тогда весь внимание.

– Посмотри фото, – параллельно скидываю Ярому то, что запечатлел около дома Алисы. – Знаешь кого-то из них? Может, машины знакомы.

Несколько минут тишины и напряжения. Если собеседник не даст ответы, спросить не у кого. Вряд ли Фриман знает все криминальные рожи нашей области.

– Гончие Грача.

– Кого?!

– Гера, – тяжёлый вздох, – что ты знаешь о раскладах по территориям в нашей области? А в соседней? Точнее, соседних.

– Насколько я понял, то, что принадлежало мэру, теперь в руках бывшего сотрудника Островского.

– Дальше.

– А дальше всё. – И мне кажется, что ответ вполне приемлем, вот только Ярый прыскает в трубку. Уверен, даже глаза закатил, удивляясь моей неосведомлённости. – В тот самый момент, когда я вышел из игры, оградил себя от ненужной информации. По этой причине упомянутый тобой Грач мне ни о чём не говорит.

– Ладно, по порядку. – Слышу, как чиркает зажигалка, а затем шумный выдох доказывает, что Ярый делает затяжку. – Землю Звона и имущество Парето забрал Кир – это две трети от суммы. Небольшая часть у Рыкова: сидит тихо, довольствуется тем, что досталось от покойного брата, оказавшего какую-то услугу Звону и получившего в награду кусок. Есть ещё Авахов: импульсивный и со снарядом в голове. Иногда выползает, но получает по рукам либо от Рыкова, либо от Звона, теперь уже Кира. Область на западе в руках Меркулова и Кротова. Оба в годах, иногда сталкиваются лбами, но расходятся мирно. А вот область на востоке – пороховая бочка.

И я понимаю, что территория, о которой упомянул Ярый, близко к дому Алисы. Можно сказать, что он стоит почти на границе областей. Место выбрано намеренно, или же она действительно купила дом в том виде, в котором есть?