– А для чего здесь… а-я-яй! Понял-понял!

Освободив ухо Ежа из плена, Дубнер раскидал в сторону несколько деревяшек, обнажив деревянную дверцу с кольцом. Поднапрягшись, открыл и приказным тоном попросил колкого лезть внутрь. Тот наконец-то почёл за лучшее смолчать; спустился по лесенке наподобие той, что видел в ходу под хижинкой, и, не успев в прямом смысле и глазом моргнуть, как загорелось освещение. Под потолком висели, слегка покачиваясь (от сквозняка?), лампочки; от одной к другой шёл провод, а ещё провода бежали по стене, а ещё подходили к приборной панели, а ещё на панели располагалось столько кнопочек и реле…

– И здесь тоже! – восхищению Ёжика не было предела. – Ты просто кудесник, волшебник от электричества!

– Ну-ну, – осадил его потеплевший, впрочем, Дубнер. – Это – лишь часть моей работы. Кстати, у меня дома немало электроприборов, просто ты вчера вечером и сегодня утром чересчур увлёкся офигиванием, хе-хе, вместо того чтобы смотреть по сторонам и видеть.

– Да, возможно.

– Точно тебе говорю. Ну что, пошли. – Дубнер утверждал.

Он двинулся по бесконечно растянувшейся арке туннеля.

– А…

– К Меду: он тебя проводит, чтобы я смог заняться насущными проблемами, твоим сюрпризом вот.

Ёжик с трудом подавил желание спросить, что же за сюрприз такой, потому заметил:

– Я знаю Меда.

– Слышал.

– Откуда? – не удержался-таки Ёжик.

Бобёр на ходу закатил глаза; поражённый, чуть покачал головой и насколько мог вежливо высказал наболевшее:

– Ты обладаешь потрясающей логикой. Я почти не удивлён, что выбор, по-видимому, пал на тебя, а не на кого-нибудь умного и молчаливого.

– А?

Объяснений не последовало; вплоть до берлоги Меда в длиннющей полутьме прохода хорошо слышались только шаги двух знакомцев.

Берлога Меда вынырнула из темноты неожиданно, как ночной зверь из кустов. Ёжик заволновался, испугавшись, наверное, что медведь рассердится из-за их раннего визита, но Дубнер негромко, почти шёпотом убедил: опасаться нечего. Добрее Меда только объевшаяся тростником, вечно улыбавшаяся панда, а у косолапого к тому же перед бобром должок: кто провёл в берлогу электричество, помог достать и настроить бытовую технику? Вот именно; так что, будь Мед хоть сто раз не рад, недовольство он оставит при себе.

Из темноты самодельной арки вышел на свет стоваттной лампочки владелец ПМЖ; пускай и выглядел заспанным, действительно встретил дуэт радушно.

– О, вы вдвоём? – выказал удивление Мед. – Приятно видеть обоих. Зачем пожаловали?

Ёж смутился, в основном из-за пижамы, которую носил санитар леса: растянутые футболка и штаны, белые, с бурыми мишками и ромашками, одуванчиками. Сентиментальный медведь!.. Да, уже исключительно ради этого стоило искать Дубнера.

– Провожаю паренька домой, – как положено, с неохотой откликнулся Дубнер.

– Он что-то натворил?

– Нет.

– Приходил к тебе за консультацией?

– Вроде того.

– Это… – Мед сделал паузу, – он?

– Вот и надо выяснить.

Ёжик, заинтригованный, что о нём говорят странные, необъяснимые вещи, подался вперёд, чтобы лучше слышать.

– Ты сказал о предначертании? – продолжал Мед.

– Сказал. – В голосе Дубнера отсутствовало выражение; строитель плотин и раньше говорил не очень эмоционально, теперь же чувства испарились до конца. Случайно? Ёжику показалось, что нет; да какое там, он почти в этом не сомневался!

Мед задал новый вопрос приятелю:

– И как?

– Как видишь.

– Может, не он?

– Но, может, и он.

– Я вообще-то мало доверяю предначертаниям, предсказаниям, пророчествам…

– Солидарен. Однако звук на месте.

Мед постучал указательным пальцем по громадной голове, а Дубнер кивнул, соглашаясь. Ситуация раззадоривала Ежа; определённо, речь шла о нём и о некоем предначертании. Конечно, иголка любил читать, регулярно получал от родителей новинки книжного рынка, ходил в лесную библиотек, скачивал произведения из Сети, но, разрази его гром, ничего не слышал ни о каких пророчествах. Дубнер же слышал, Мед тоже и, вполне возможно, кто-нибудь ещё, только не оттого ли, что они были слегка стукнутыми? Насчёт Дубнера не стоит сомневаться, наверное, – его изрядно тряхануло током.