– Чего? – зарычал Дракон. – Браков, которые плохо кончились для жен драконов или бездетные браки?

– Есть много межвидовых браков с драконами, где есть дети.

– Если жена – дракон. Но если муж… нет. Я все же мечтаю когда-нибудь обзавестись своим слетком драконов.

– Я выдержу, Баалор.

– Вряд ли.

– Не попробуешь, не узнаешь.

– Мне нравится то, что у нас есть сейчас. И с чего это ты в последнее время так рвешься замуж?

– Мои подруги замужем, – капризно сказала фея.

– И только? Придумай более вескую причину.

– В Логове нужна хозяйка.

– Из тебя никудышная хозяйка.

– Это остудило бы этих глупых мерзавок, которые пытаются пробраться к тебе в Хижину!

– Я прекрасно справляюсь и без твоей помощи.

Фея всхлипнула.

– Раз ты меня не любишь…

– Не люблю. Как и ты меня. Нам просто нравится проводить время вместе.

Послышался скрип кресла и мужски шаги.

Затем шорох одежды и мягкий вздох.

Клодилия набралась смелости заглянуть в окно.

То, что она там увидела, напоминало фривольные гобелены в тех комнатах, в которые старались не впускать детей. Дракон сжимал в объятиях фею, а его губы не отрывались от ее губ. Казалось, он пил амвросию, так, по крайней мере, выглядели их лица. Полуприкрытые веки феи подрагивали, и она нисколько не смущалась того, что ее накидка валялась на полу, а широкий лиф был расстегнут.

Одно мягкое движение – и платье феи опустилось до пояса. Белоснежные маленькие груди оказались в бархатных черных перчатках Дракона.

– Сними их, я хочу чувствовать, – хрипловатым голосом попросила фея. Она взяла его ладонь и сбросила перчатки.

Руки у Дракона были покрыты змеиной чешуей.

Клодилия вскрикнула и замерла. Ее возгласа никто не заметил.

Странное зрелище, которое пугало и завораживало, приобретало над ней слишком сильную власть. Следить за этими руками с чешуйчатой кожей, которые ласкают белое тело феи, подбираясь к юбке, было невыносимо сладко и одновременно больно.

Она выбралась из своего укрытия и как можно тише направилась обратно к Логову.

Благо, охранное заклятие сработало как и положено: не среагировало на того, кто покидает охраняемую зону.

– Удалось узнать что-то интересное у Дракона? – спросила Бернис у Клодилии, когда та вернулась в свою комнату. Подруга дожидалась в ее покоях, поскольку призналась, что у нее аллергия на оранжевый чуть больше, чем на розовый.

Принцесса почувствовала, как щеки начинают покрываться румянцем. Что ей ответить? Что узнала имя Дракона? Что видела что-то, что не предназначено для глаз наивных дев?

– Не смогла к нему подобраться, – уклончиво ответила она. – Так что узнаю у него о Честере после ужина. Прости.

Бернис сидела на софе, подобрав ноги под себя, и рассеяно листала старинную книгу. Под голову ей пришлось подложить несколько подушек, поскольку ее коса была настолько тяжелой, что девушке едва хватало сил держать весь день голову ровно.

– Что ты читаешь, – неловко переменила тему принцесса. – Математику или экономику? Или письма от поклонника?

Бернис получила несколько дней назад письмо от юноши, который собирался бросить ради нее вызов Дракону. Письмо было довольно сухим и шаблонным. Юноша восхищался красотой Бернис, списав слово в слово признание в любви одного из известных Лаэдрийских королей. Его извиняло только то, что юноша воспитывался до подросткового возраста в другой стране и не заучивал, как все школьники, это письмо наизусть на уроках литературы.

С ответом Бернис тоже решила не заморачиваться. По совету Клодилии, она стащила письмо к рыцарю одной из меланий и вложила его в свой конверт. Имя вначале письма зачеркнули. Пусть думает, что она нарасхват. А нижний край листа совсем оторвали, чтобы не считал, будто она перед ним трепещет.