Ивица вышла из комнаты и, как всегда, унесла сердце своего мужа с собой.

Когда за его женой закрылась дверь, Бен подошел к окну и окинул взглядом свои владения. Затем король стал критически разглядывать свое лицо, отразившееся в стекле. Волосы поседели на висках, морщинки на лбу и вокруг глаз углубились, стали заметнее. Он старел – правда, не так быстро, как в своем собственном мире. В Заземелье процесс увядания протекал медленнее, хотя Бен не мог бы сказать наверняка, насколько повезло ему лично, поскольку на каждого эта земля оказывала разное воздействие. Некоторые старели гораздо медленнее других. Некоторые, как, например, Мистая, вообще не подчинялись обычным законам природы. Феи, как говорили Бену, были неподвластны влиянию времени.

По нормальным, земным стандартам королю было около пятидесяти восьми. Однако он выглядел, да и чувствовал себя так, словно был лет на пятнадцать моложе. Особенно это становилось заметно, когда Бен сквозь туманы возвращался домой и встречался со своим старым другом и бывшим партнером по юридическому агентству Майлзом Беннетом. Тот выглядел намного старше. Майлз прекрасно знал об этой разнице, но ни разу не упомянул ее в разговоре. Это было вполне в его духе. Жизнь по-разному обходится с людьми.

Особенно если вы живете в Заземелье и вас зовут Бен Холидей.

И вновь вспомнились первые впечатления об этом мире. Двадцать лет назад он впервые попал в таинственную страну, чтобы заявить о своих притязаниях на трон. Понятие «культурный шок» было слишком мягким, чтобы описать то, что Бен пережил. Все его представления о том, каково быть королем, были сокрушены в первый же день. Замок оказался тусклыми развалинами. Двор состоял лишь из волшебника, который никак не мог справиться с магией, писца, которого некогда превратили в собаку и с тех пор никак не могли расколдовать, а также повара и охотника, походивших внешне на двух злобных обезьян, а на деле оказавшихся довольно интересными созданиями – кобольдами.

И это только обитатели королевского замка.

За его стенами имелись рыцари, дракон, ведьма, тролли, кыш-гномы, эльфы и огромное количество странных созданий всех видов, форм и сортов. Были тут даже демоны, жившие под Заземельем в дьявольском местечке под названием Абаддон. Несколько раз за последние двадцать лет Бену пришлось побывать в их мире. Там были растения и цветы, поразительно красивые, но способные убить человека в одно мгновение – и глазом не успеешь моргнуть. Обитали там пещерные существа, болотные хлюпы, палочные монстры и насекомые, чей укус вызывал ужасные судороги, и поэтому к ним не рекомендовалось подходить. В буквальном смысле.

Отдельного упоминания заслуживал и сам замок, Чистейшее Серебро, живая, дышащая сущность. Созданный из твердых элементов и пропитанный магией, он был сотворен для того, чтобы заботиться о королях Заземелья, в первую очередь об их удобстве и удовлетворении всех насущных потребностей. Замок в известном смысле присматривал за правителями, был связан с ними так же, как мать с ребенком. Жизнь Чистейшего Серебра была сосредоточена в жизни короля, и две эти сущности были неразрывно соединены.

Наконец, был еще Паладин…

Бен резко оборвал плавный ход своих мыслей. «Не думай сейчас об этом, – сердито велел он себе. – Это не самое подходящее время».

С другой стороны, наступит ли нужный момент когда-нибудь? Разве нынешнему королю хоть раз хотелось поразмыслить о том, кто и что он такое на самом деле?

Бен перевел взгляд на раскинувшиеся вокруг замка земли и вновь погрузился в размышления о дочери. Он знал, что ни в коем случае нельзя просто проигнорировать ее поступок, но при этом понимал, что Ивица права. Будет большой ошибкой пытаться силой заставить Мистаю сделать нечто, против чего она настроена всем сердцем. Кэррингтонская школа, конечно, была частью воистину гениального плана, но, судя по всему, придется подождать. Исходя из этого факта, как бы тяжело ни было Бену его признавать, оставалась все та же проблема: что теперь делать с девочкой? Конечно, она с радостью вернется к своим былым наставникам – советнику и Абернети. Почему бы и нет? Оба души в ней не чаяли и были готовы разрешить ей делать все что угодно.