– С секретом! – похвастался Часлер. – Совсем недавно сделана по специальному заказу! Надо знать, какие части сместить, иначе не откроется.

Действительно, другие бруски тоже смещались.

– Я поняла! – обрадовалась принцесса. – Нужно знать слово, чтобы подвинуть в правильном порядке!

– Вы умница! – поощрительно улыбнулся герцог. – Попробуйте «ч-а-с-л-е-р».

– Не очень трудная загадка, – пробормотала принцесса, занятая поиском нужных букв и смещением брусков.

– Я и не храню в ней герцогскую казну! – пошутил Часлер. – Это лишь забава.

На букве «р» что-то щелкнуло, и верхняя часть брусочков отделилась. Принцесса откинула крышку. Внутри, на подкладке из фиолетового бархата, лежал крохотный серебряный кулончик на серебряной же витой цепочке.

– Награда победителю! – сделал жест герцог.

У принцессы появилось смутное ощущение, что она не первая, кто проходит всю эту последовательность действий. Однако, почему нет? Она же открыла шкатулку! И медальон этот дешевый ни к чему не обязывал, просто безделушка от гостеприимного хозяина.

– Благодарю! – сказала она с намеком на легкий поклон и повернулась, чтобы герцог помог ей застегнуть цепочку на шее.

– Хотите прохладного вина? Фрукты? – спросил он сзади, дыша ей в выгнутую шею, с которой она убрала волосы, чтобы не мешали.

Никакого вина и фруктов вокруг не было. Принцесса озадаченно сдвинула брови.

– Не стоит хлопот…

– Никаких хлопот! Все для дорогой гостьи! – покровительственно сказал Часлер. – Даже не придется вызывать слуг!

Он вдруг дважды хлопнул по поверхности тумбы ладонью. Принцесса вздрогнула. Мрамор треснул ровными линиями, и четверть его пошла вниз, поравнялась с полом и не останавливаясь двинулась дальше, открывая глубокую дыру, похожую на колодец.

Принцесса поймала собственную челюсть на том, что она опускается вслед за тумбой, придавая лицу выражение пастушка, впервые увидевшего стенобитную машину. Принцесса вернула челюсть обратно, но не смогла удержаться от того, чтобы заглянуть вниз. Тумба уже преодолела всю толщину могучего перекрытия и находилась на первом этаже, где в красном свете свечей мелькали какие-то тени.

– Осторожнее, дорогая, там глубоко! – принцесса почувствовала, как рука Часлера охватила ее за талию и легла ладонью на живот.

– Ловко! – наблюдательно хмыкнул внутренний голос, но принцесса не обратила на него внимания, поскольку была поглощена происходящим на первом этаже.

– Мы же не хотим, чтобы вы упали и ушиблись! – ладонь герцога в порыве трогательной заботы оказалась на левой груди принцессы, и тут, конечно, поползшая вверх тумба уже перестала быть интересной.

Принцесса энергично повернулась, однако вырваться из объятий герцога не сумела, и теперь оказалась с ним нос к носу. Точнее – нос к застежке его мантии под ключицами. Деревянные колобашки на завязках его парчовой куртки вдавились ей в кожу от пупка до грудной кости. Все четыре. Принцесса подняла взгляд.

– Как волшебно блестят ваши волосы! – проурчал Часлер, касаясь их кончиками пальцев.

Мнения внутри принцессы разделились. Средняя часть, изрядно саму принцессу удивив, взволнованно задышала, изготовилась таять и шептать какую-то ерунду вроде: «Ах какой взгляд! Какие кудри!» и «Ой, мы нравимся ему, нравимся!» Ноги были возмущены и предлагали немедленно разрешить ситуацию хорошим тычком колена снизу. Верх, от плеч и выше, неожиданно замер в ступоре и не подавал никаких руководящих указаний.

Разнобой в реакциях объяснялся тем, что никто никогда с таким напором с принцессой за почти восемнадцать лет ее жизни не общался. Может быть, за пределами Арранты так принято? Неудобно будет начать знакомство с нарушения местных традиций. Или принцесса действительно впечатлила герцога до умопомрачения? Чтобы разобраться, нужно выиграть время, а то он уже почти в самый нос дышит.