А мы так и стояли и смотрели с удивлением в образовавшуюся в стене дыру. Дядя Толя побежал в дом – вызывать пожарных и скорую помощь. И тут водитель, который оказался приятной наружности молодым человеком с очаровательными тёмно-зелёными глазами, повернулся ко мне, присел, взял за плечи и сказал, что я очень отважная девочка и спасла ему жизнь. Он спросил, мой ли это папа там был у машины. Я сказала, что нет, и вообще рассказала вкратце, что тут живу совсем одна, уместив за пару секунд рассказ всей истории моей жизни.

И мой неожиданный принц предложил мне вдруг убежать, прямо сейчас вместе с ним, пока сосед в своей комнате там внизу и не опомнился, что я в доме и нужно бежать наверх и узнать, как у меня здесь дела. Я моментально согласилась. Мы тихонько спустились по лестнице вниз и выбежали в переднюю дверь с другой стороны дома. Я потащила его за руку через шоссе, чтобы скрыться в деревьях, где так часто играла в детстве.

Когда мимо нас промчались с мигалками пожарные машины, мы были уже достаточно далеко. В город идти мой спаситель запретил, и мы повернули в сторону деревни. Откуда он из автомата на улице, опустив в него пару монет из кармана, кому-то позвонил. Помните, такие грибочки на ножке из бетонного столба, с двух сторон которого крепились красные телефонные аппараты. В деревне тогда ещё не у каждого был телефон в доме и этими пользовались очень активно, поэтому вандализму столь ценные предметы, как например в городах, не подвергались. Примерно через два часа за нами приехала чёрная машина с тонированными стёклами и без номеров и увезла в Москву.

Вот так без вещей, документов и вообще без ничего я переехала в столицу из грязного домика у эстакады на окраине Подмосковья.

Как потом выяснилось, он забрал меня в порыве жалости. Не хотел убивать. А вообще должен был. Я была свидетелем, видела его лицо и могла опознать. Машина, влетевшая в мой дом, была в угоне. По факту мы просто скрылись с места преступления. Больше я никогда не бывала в своём городке. Не знаю, что случилось с домом, подлежал ли он ремонту, переехал ли из него дядя Толя куда-то ещё. Я только уверена, что дело давно закрыли, не найдя ни тело водителя в сгоревшей машине, ни меня на втором этаже, всё как-то само собой затянулось забвением и паутиной.

А тогда мой новоявленный принц, мой "новый роман", так его, кстати и звали, Роман, поселил меня в одной из своих квартир в старинном доме с украшениями из лепнины на фасаде в Леонтьевском переулке. На пятом этаже без лифта. Башня моя подросла, а положение дел не изменилось. Почти всё время я проводила одна. Хотя он иногда меня навещал, оставлял еду и деньги. Приходила также женщина средних лет, молодящаяся, с ярким макияжем на лице, в не по возрасту коротких юбках, следила за тем, чтобы я купалась, меняла бельё. Приносила новую одежду и всё, что нужно для дома, убиралась, стирала, готовила немного. Я называла её Нэни, не зная её имени, сама не помню почему, может, взяла это имя из книги «Унесённые ветром».

Иногда в квартире на несколько дней останавливались неизвестные мне мужчины, бывало даже посреди ночи с аккуратным скрипом открывали входную дверь, неизвестно откуда у них взявшимися ключами. Я их не боялась. На двери в мою комнату был врезан отдельный замок, и на ночь я всегда запиралась на ключ изнутри. Да меня никто и не трогал. Днём мы вместе жарили нам яичницу на скворчащем масле с докторской колбасой, смотрели какие-нибудь смешные передачи по телевизору, развалившись на диване. Больше всего я любила наблюдать, как на сковородке разбухает и готовится в фольге попкорн к очередному выпуску КВНа. Нужно же было чем-то занять дни их пребывания. На улицу они не выходили и всё время занавешивали окна. А через пару дней также неожиданно съезжали.