– Нравится? – спросила графиня, закончив читать стих на тихой ноте.

– Похоже на добрый шепот ветра.

– Это и есть «Ода южному ветру». Теперь пусти меня. Пожалуйста.

Быстров осторожно ослабил объятия, и дальше они пошли, держась за руки, в обход скалы, выступавшей в море. За острым каменным обломком Глеб вышел на берег и направился, к скульптуре хищной птицы – справа от нее виднелись темно-синие обломки колонн древнего храма.

– Скажи правду, зачем прилетал герцог Саолири? – решился Быстров на волновавший его вопрос.

Олибрия с минуту молчала, ступая среди острых камней и глядя под ноги.

– Хотел, заручиться моей поддержкой Флаосара при выборах на имперский престол! – возбужденно произнесла графиня. – Разумеется, я отказала. Не хочу, чтобы нами правил герцог-мерзавец, который сжег дотла семь городов на Верлоне! Человек с жестоким сердцем, не знающий слов «справедливость», «закон» и «честь» не должен взойти на престол! А если взойдет, то будет большая война: восстанут колонии, мы потеряем друзей и уважение за пределами Империи. Мы сразу превратимся в уязвимую мишень для врагов. Итак, Саолири настойчиво продвигает Флаосара. Но я уже сделала свой выбор. Я хотела бы видеть императором герцога Ольгера. И если Ольгер победит в борьбе за трон, то это будет справедливо: он был лучшим другом императрицы Фаолоры, Приста многим обязана ему. В конце концов, его кандидатуру поддерживает большинство граждан. А на стороне Флаосара Исерион с купленными представителями Имперской Ложи и, конечно, многие военные. Мир будто раскололся. И мне кажется, что между этими двумя его частями скоро разгорится пламя войны.

– Понимаю, – Быстров протянул ей руку, помогая вскарабкаться на обломок колонны. – Зря ты выразила свои предпочтения так скоро и прямо. Тебе нужно было схитрить или хотя бы потянуть время. Сказала бы: «я подумаю, почтеннейший Саолири».

– Я не хочу хитрить и заискивать перед ними. И чтобы решить то, что я уже давно решила в сердце, мне не нужно время, – Олибрия поднялась на фундамент храма и, огибая заросли с темно-зелеными цветами, пошла к алтарю. – Конечно, для бесчестного герцога Флаосара мой голос весьма важен, ведь следом за мной многие проголосуют за Ольгера. И Саолири с маркизом Леглусом понимают это. Они предлагали мне очень многое. Даже целую планету в дар. Угадай какую?

Капитан «Тезея» нахмурился и пожал плечами.

– Верлону, которой они принесли столько зла! – выдохнула пристианка и горестно опустилась возле алтаря. – По их лукавому расчету, я могла бы утихомирить верлонцев, а заодно и сама отвлечься от имперских интриг.

– Как-то нехорошо все изменилось на Присте. Такая неожиданная, странная смерть Фаолорой… Ведь вы были с ней подругами, – Быстров присел рядом с ней на синий с золотыми вкраплениями обломок храмовой стены.

– Были… Потом расскажу о ее гибели и той странной охоте. Она у меня каждую ночь перед глазами. Но сейчас мне тяжело об этом вспоминать, – графиня подняла повыше край платья, намокшего от морских брызг.

– И жаль, что после императрицы не осталось законного наследника, – Глеб смотрел на широкий простор малиново-синих вод, за которыми где-то далеко была пристианская столица.

– Не совсем так… – Олибрия отвела взгляд к потрескавшейся плите и смахнула сухие травинки со знаков. – Об этом я и хочу с тобой поговорить. Если, конечно, ты согласишься нам помочь.

– Ну, во-первых, я летел сюда, уже зная, что одному очень дорогому мне человеку нужна помощь. Ивала кое-что рассказала о происходящем в Империи. А во-вторых, этот дорогой мне человек, – Быстров взял ее левую руку и поднес к губам, – которому я обязан жизнью и всем приятным, что появилось в ней, может рассчитывать на меня всегда. Я и «Тезей» в твоем распоряжении.