- С Богом! – выдохнул Быстров, срывая корабль с лунной орбиты.

Голубой шар Земли все скорее сжимался в маленькое пятнышко. «Тезей» шел с шестидесяти кратной перегрузкой, но гривикомпенсаторы вполне справлялись с защитой корабля и экипажа. Ваала ощущала лишь упругую силу, прижимавшую ее к спинке кресла будто властная ладонь бога. Еще она переживала тот самый восторг, который посещал ее всегда, когда кораблем управлял Глеб Быстров.

Через два с половиной часа «Тезей» прошел Юпитер, оранжевой каплей проплывший на боковом экране. Полумрак рубки изредка разбавляли сполохи индикаторов и мерцание приборной панели. Неожиданно с кормы донесся нарастающий свист. Галиянка с тревогой повернулась к Агафону.

- Полный порядок, - заверил Арканов, снова потянувшись к самодельным ручкам настройки. – Видишь ли, наша девочка, девз-генераторы теперь работают немного иначе – отсюда этот дурацкий писк. Неприятно правда, словно рой комаров тебе в ухо. Но придется потерпеть.

- Приготовьтесь. Через две минуты гипербросок, - оповестил Быстров.

- Да, да, приготовься. Просто сиди спокойно: должен быть небольшой гравитационный удар, - пояснил Ваале А-А. – И понесет нас к точке назначения самой прямой дорожкой.

- Так скоро гипербросок? – привстав, изумилась Ивала. – Что вы придумали, товарищ Агафон? Без расчета точки входа, синхронизации с гиперслоями? На такое способны только боевые корабли Сиди и Союза Кайя, - галиянка повернулась к сосредоточенному на управлении Быстрову.

- И мы теперь способны, госпожа Ваала. Ты расслабься, а-то с переломанным позвоночником, тебе неудобно будет разгуливать по благословенной Присте, - не поднимая взгляда, сказал Глеб.

- Минутку, - Ивала торопливо нащупала в кармане топазовый флакон.

- Десять секунд, - процедил Быстров.

Она свинтила крышечку и вдохнула дурманящий аромат. Тут же на обзорных экранах вспыхнуло фиолетовое свечение. Раздался хлопок. Флакон с моа-моа вырвало из пальцев галиянки. На миг Ваале показалось, что на нее упала стальная плита. Огромная тяжесть вырвала из груди воздух и сдавленный стон.

А потом наступила необычная легкость и тишина. Свечение на обзорных экранах стало голубым, синим, разошлось бледно-зелеными и золотыми лентами. И не было видно ни звезд, ни бархатистой тьмы космоса.

- Через одиннадцать суток будем на Присте, - Быстров сложил ладони на затылке и отодвинулся от консоли.

5. Глава 5

Приста считалась материнской планетой огромной Империи, в которую входило более семи десятков заселенных миров, разбросанных в радиусе ста парсек. За расширение границ и сферы влияния пристианцы тысячи лет воевали с Кохху, Нэоро и Галией, даже имели стычки с всесильным Союзом Кайя, чья техническая мощь едва уступала могуществу сверхцивилизаций Сиди и Ольвены. Не так давно (по меркам пристианской истории) восстановился мир; вместо грозных боевых эскадр звездными маршрутами пошли торговые флотилии; и на дальних планетах рядом с военными базами начали строиться мирные города. С тех пор многие имперские колонии превзошли Присту населенностью, затем богатством и великолепием. Однако эта небольшая планета, купавшаяся в блеске бело-голубого солнца, по-прежнему оставалась душой и сердцем великой космической цивилизации, начавшееся тридцать тысяч лет назад. Она оставалась главным императорским домом, именно здесь строилась внешняя и внутренняя политика, здесь плелась всеохватывающая паутина интриг, и здесь свято хранили древнюю культуру и традиции, сложившиеся при Оро и первых правителях.

Еще на высокой орбите Быстров заметил: имперский мир тревожно изменился. Десяток боевых крейсеров и два линкора, столь огромных, что их акульи тела были видны за сотню километров, дежурили возле Верхней орбитальной базы, чего не было никогда прежде. На подлете к сверкающим Воротам Оро «Тезей» трижды запросили код идентификации. Посовещавшись с Ваалой и Аркановым, Быстров решил оставить корабль на свободной орбите на попечение Арнольда, а самим пересесть на катер и взять курс на космопорт, соседствовавший с владениями графини. Глеб мог сразу связаться с Олибрией и запросить разрешения на посадку возле ее замка – так было бы удобнее и быстрее. Но какое-то смутное чувство подсказывало землянину, что лучше не отмечаться в планетарной сети разговором с высокопоставленной госпожой. После трагической смерти императрицы Фаолоры, нерешенного вопроса с пристианским троном, вокруг которого столкнулись самые влиятельные силы, не мешала осторожность. Быстров даже подумал, что сам факт его прибытия сюда в какой-то мере может скомпрометировать Олибрию. А он желал ей только добра и счастья на три сотни лет жизни вперед.