— Ну что, пойдемте! — Машинально проверив, не осталось ли на столе бумаг, он направился к выходу.

На секунду мне показалось, что сейчас из приемной выпрыгнет кто-нибудь с криком: «Ага, попалась!», но этого не произошло. Любочки все еще не было на своем месте, а ее монитор одиноко мигал кнопкой пуска.

Я вышла и остановилась, ожидая, пока мужчины покинут кабинет. Павел Андреевич закрыл двери и подергал ручку, проверяя надежность замков, и, не говоря ни слова, направился к выходу. Мы проследовали за ним.

Все так же молча спустились на первый этаж, потом прошли вглубь коридора и остановились перед одной из безликих дверей. Полковник сначала провернул ключ в замке, затем достал свой магнитный пропуск и провел по считывателю рядом, а напоследок приложил ладонь к экрану сканера. Я напряглась: как правило, внутри ведомства такие меры предосторожности не сулили ничего хорошего.

— Проходите, — он распахнул дверь.

Я с опаской заглянула внутрь: всего лишь площадка и лестница, ведущая в подвал. Я вздрогнула.

— Да-да, тот самый! — идущий позади меня граф Делрой Алайстер (я внезапно вспомнила его фамилию) явно забавлялся моим изумлением. — Который замурован.

— А… а зачем нам туда? — спросила я, голос слегка дрожал, но, скорее, от напряжения.

— Голованова! Что за вопросы? — рявкнул мой начальник. — Хочешь быть груздем — полезай в подвал!

— В кузов, — автоматически поправила я, чувствуя, что меня охватывает нервная дрожь.

— Да вы не бойтесь, — в голосе графа слышалась явная насмешка. — Мы с вами только обрушения посмотрим и трубу, ту, которая в Неву… чтоб с водолазами долго искать не пришлось, вода, знаете ли, холодная, да и течение быстрое…

Бросив на него абсолютно равнодушный взгляд — сказывался опыт общения с коллегами, всегда готовыми на розыгрыши, — я начала спускаться по истертым ступеням.

Лестница была очень старой. Зеленая краска на стенах, которой в советское время красили все подъезды, местами просто отслаивалась, обнажая красные кирпичи дореволюционной эпохи. Я читала, что часть ведомства ранее была зданием тюрьмы, построенном еще в XIX веке. Странно, что ее до сих пор не отремонтировали.

Мне вдруг стало стыдно перед иностранным гостем за запустение, царившее вокруг, и это придало мне сил. Я вскинула голову, расправила плечи, затем браво и очень громко затопала по лестнице, скрывая страх перед неизвестностью. Тихий смешок над ухом был мне ответом на браваду. Путь оказался недолгим. Лестница упиралась в стену. Подвал действительно был замурован.

— Это не легенда? — Я обернулась.

Граф кивнул:

— Да, подвал действительно замурован для простых смертных. Вы позволите?

Вопрос, скорее, был данью вежливости, потому что, не дожидаясь ответа, он подошел к кирпичной кладке и сделал несколько небрежных пассов руками. Стена задрожала и начала растворяться в воздухе, словно была проекцией. Я покрутила головой, но нигде не увидела передатчика. Да что же это такое!

— Прошу! — граф протянул мне руку. — Не бойтесь, это безопасно.

Я оглянулась на Павла Андреевича, он кивнул. Все еще уповая на розыгрыш, я на всякий случай набрала в легкие побольше воздуха так, словно собиралась нырнуть. Потом вложила свою руку в теплую мужскую ладонь и шагнула в стену.

Легкая прохлада окутала меня. Запахло свежестью и приключениями, как бывает, когда выходишь из парадной майским погожим утром, и с залива дует теплый ветер.

Наверное, я слегка замешкалась, потому что меня резко потянули, и я буквально вывалилась из стены в полумрак очередного помещения. Граф Делрой стоял рядом.

— Товарищ полковник? — оглянулась я, ища глазами того, кто в последние годы опекал меня.