– Властью, данной мне Империей, пусть долгими будут века ее процветания, да не иссякнут ресурсы и недра, да не умолкнет слава ее вовек, объявляю вас супругами! Да будут узы, связывающие вас, нерушимы, как брачный обет, да пребудет с вами благоденствие и могущество, да дадут вам боги детей и побольше! Пусть весь народ убедится в том, что отныне Эванжелина – новая Императрица!
Из книги выскользнула голубая змея, схватив меня за запястье и притягивая мою руку к дрожащей руке Императора похлеще наручника.
– Покуда смерть не разлучит вас навек! – прозвучала последняя фраза, пока я дергала руку, пытаясь вырвать ее из уз Гименея. – Испейте же чашу любви до дна! Отныне вы муж и жена!
Император взял в руки кубок, который тут же учтиво поднесли на золотом подносе, и сделал глоток, протягивая кубок мне. Я внимательно понюхала, пытаясь понять, чем пахнет большая любовь. Хм… Большая любовь пахла сорока градусами и кислятинкой. Осмотревшись по сторонам, я скривилась и… услышала стон рядом.
– Ы-ы-ы! А-а-а-а! – хватался за грудь мой супруг, закатывая глаза. Через мгновенье он рухнул вниз, сдирая с меня юбку костлявой рукой.
– Ваше Величество! – бросились к нему, пока я пыталась отойти подальше. – Ваше… Император.... Император мертв! Долгих лет жизни Императору!
Глава третья. Гуляй, шальная… А лучше – вальсом!
Пеньюар Императрицы повидал
немало на своем веку,
И альфонсы вереницей
навевают на нее теперь… тоску!
Мне еще повезло, ибо один скромный Император в треуголке скончался прямо на Святой Елене. Правда, о том, что это был остров, уже мало кому интересно… Если где-то и звонил будильник, то явно не про мои уши. Так что пока строгое начальство нервно набирало мой номер, я смотрела, с каким рвением пытаются предать земле тело и анафеме безвестного убийцу.
– Был такой древний обычай! – поднял вверх палец старик в женском наряде, поглядывая на меня. – Покойного Императора хоронили вместе с супругой! Чтобы на том свете влюбленные были вместе. Императрица могла взять на тот свет самое дорогое, что у нее есть!
Идею горячо поддержали все присутствующие, а я протерла ореол святой мученицы и водрузила его на место.
– Дорогие мои! – улыбнулась я, поглядывая на любителей романтических хэппи-эндов. – Вы мне так дороги, что, когда я смотрю на ваши ценники, меня начинает трусить мелкой дрожью жадности! Для меня нет никого дороже вас, хотя я знаю вас каких-то жалких полчаса! Как только я увидела всех вас, то поняла, что жить без вас не могу! Будьте так любезны, исполните мою последнюю просьбу! Похороните меня вместе с горячо любимым супругом и этими славными, милыми и добрыми людьми!
Я чуть не уронила скупую слезу, глядя, как меняются лица. Романтический хэппи энд показался уже не таким романтичным в свете массовых похорон, поэтому я трогательно улыбнулась, глядя на посмурневшие, но очень дорогие лица.
– Есть еще обычай, что после смерти Императора, его безутешная вдова добровольно принимает свою участь, требуя построить самую высокую башню и замуровать в нее вход! Она имеет право на последнее желание! – заметил старик, нехорошо поглядывая на меня.
– Какая замечательная традиция! Я поддерживаю ее всеми руками! И у меня даже есть последнее желание! – я скорбно опустила глаза. – Хочу, чтобы эту башню, как знак моей безмерной скорби, строили все, кто присутствуют в этом зале, а я командовала работами! Без магии, разумеется! Вот вы, молодой человек с пилочкой для ногтей? Будете главным каменщиком! Будете этой пилочкой пилить камушки! А вы, красавица, будете носить ведра с раствором на самый верх! А вы…