– То есть теперь вы меня узнаете? – спросила она.

– Так эта… – трактирщик неопределенно повел рукой, – темно же, Ваше Высочество!

– Тогда я… – принцесса почти не услышала сама себя.

Она выдохнула, набрала новую порцию воздуха и сказала громко и размеренно:

– Я требую сообщить мне, чем он с вами расплатился!

– Так ведь… – начал трактирщик, но не договорил.

Дуго вдруг снялся со скамейки и посеменил, огибая Элладайна, к двери. Элладайн, не поворачивая головы, протянул руку, взял его за воротник и легким рывком поддернул вверх. Дуго еще пытался идти, ноги шаркали по доскам пола, но безрезультатно. Кто-то в компании открыл рот, но ему тут же ткнули в бок, и воцарилась тишина.

– Я не знаю Фун… – сипел Дуго, пытаясь оттянуть одежду от горла, – …геля!

– Эта-а!.. – снова начал трактирщик, растягивая «а». – Уверяю вас, Фунгель, как обычно, выпил кружку на один медяк и отбыл восвояси, – и добавил неуверенно: – Клянусь «Пьяной бородой»!

– Йип… – сказал силуэт в руке Элладайна.

– Если у Вашего Высочества больше не будет вопросов, нет ли возможности положить Дуго на место? – спросил трактирщик и обеими руками прижал грязную тряпку к тому месту, где, по его мнению, находилось сердце.

Элладайн разжал пальцы. Дуго со звуком сыплющейся из мешка брюквы сложился на пол и, не вставая, отполз в сторону.

– Пойдемте, Ваше Высочество, – сказал Элладайн.

– А если он врет? – спросила принцесса. – Фунгель мог отдать ему одну очень важную для меня вещь!

Элладайн молча смотрел на нее. Принцесса оглянулась на трактирщика. Тот свел глаза на принцессу и убедительно кивнул. Подумал и на всякий случай так же убедительно помотал головой. Принцесса сжала губы, опустила голову и, похрамывая из-за поджатых пальцев правой ноги, прошла к выходу. Элладайн посторонился, пропустил ее, но сам вышел не сразу.

На улице было тихо и свежо. Серый свет наступающего утра наполнял воздух, по земле стелилась дымка тумана. В нескольких шагах от двери без всякой привязи стоял огромный боевой конь Элладайна. Принцесса подошла к нему, и конь, звякнув удилами, вопросительно повернул к ней голову. Принцессе даже показалось, что он саркастически приподнял одну бровь, как это делал отец.

«Что?» – хотела спросить принцесса, но не смогла.

Она вдруг обнаружила, что у нее дрожат и расползаются губы. Дрожали и руки. Чем больше она пыталась их остановить, тем меньше они слушались. Вздрагивали плечи, подергивалось правое колено, прерывалось дыхание. Почему так холодно?

В трактире что-то грохнуло, и через пару мгновений хлопнула дверь. Принцесса, как колода, в четыре приема развернулась на негнущихся ногах. На пороге стоял Элладайн. Принцесса завела предательски трясущиеся руки за спину. О том, чтобы что-то сказать, невозможно было и думать. Губы ей не принадлежали. Однако никто бы не упрекнул ее в том, что она не постаралась принять достойный вид. Остатками характера она выпрямила спину, подняла дергающийся подбородок и, как смогла, ответила Элладайну взглядом на взгляд.

Элладайн бесстрастно осмотрел спутанные волосы, расцарапанное лицо, грязную одежду и разорванный сапог и вдруг одним движением приблизился, подхватил принцессу и вскинул в седло. Не успела она понять, что случилось, как на плечах ее оказался тяжелый рыцарский плащ, а за спиной сам Элладайн. Его руки охватили ее плечи и подняли с лошадиной шеи плетеные поводья.

– Не отдавал, – сказал он.

Конь шевельнулся и плавно двинулся по улице, покачиваясь, как лодка на легкой волне. Принцесса начала согреваться. Плечи перестали биться о каменные руки Элладайна, ей даже удалось три раза подряд вздохнуть без рывка.