От отвращения ее едва не вырвало. Страх исчез, а проснулась холодная ярость. Кинжал так легко оказался в руке.

Баррет с воплем отшатнулся от девушки. Одурманенному вином, ему казалось, что его горло перерезано от уха до уха. Только спустя минуту, Баррет понял, что страшная рана – всего лишь царапина, но этой минуты Элизе хватило, чтобы исчезнуть. С ревом он закрутил головой, пытаясь понять, куда скрылась его несостоявшаяся жертва, и кинулся следом.

А Элиза почти бежала. В полутемном коридоре чуть не упала, запутавшись в пышной юбке.

– Проклятье! – выругалась она себе под нос. Потом поддернула подол, так высоко насколько позволял покрой платья, и помчалась вверх по лестнице.

Неужели это все, что ждет женщину, которая вступает в брак? Элизе хотелось влезть в ванну с кипящей водой и тереть себя мочалкой, пока не исчезнет ощущение липких пальцев на теле. Она прекрасно понимала, от чего ее спасла предусмотрительность Джоселин. Вместе с Ханной ей несколько раз случалось ухаживать за женщинами, подвергшимися насилию. Элизе не хотелось даже представлять себя на их месте.

«Да я с ума сойду, если придется постоянно терпеть подобное обращение и не иметь возможности сказать «нет».

Элиза услышала топот внизу и ускорила шаги. До ее комнаты оставался длинная галерея и винтовая лестница. Невероятно далеко для женщины в узком нарядном платье, и невероятно близко для разъяренного ее поступком мужчины. Она оглянулась через плечо и увидела приближавшийся темный силуэт.

Элиза прикусила нижнюю губу и крепче сжала рукоять кинжала. Бежать дальше смысла не было. Она молча ждала, и будто в ответ на ее молитвы, в дальнем конце галереи появился Роберт.

Брат перевел взгляд с растрепанной сестры на взбешенного тана и потребовал:

– Извольте объясниться, сэр Баррет!

– У вас аппетитная сестричка, сэр Роберт, – вытирая сочившуюся кровью рану, ухмыльнулся тот. – И святой не сумел бы удержаться.

Элиза стиснула зубы и сделала шаг вперед. Гнев охватил ее с новой силой. Этот дикарь еще смеет обвинять ее!?

– Элиз, прекрати! – Роберт вовремя успел поймать девушку за локти.

– Получше следите за своей дикаркой, Остроф, если хотите, чтобы на нее хоть кто-нибудь надел свадебные браслеты. – Баррет сплюнул на пол и потрогал кровоточащую царапину на шее. – А хотите поразмяться так, я к вашим услугам.

– Очень хорошо, – Роберт гневно смотрел на нахально усмехающегося тана. – А сейчас убирайтесь с моих глаз, пока я не убил вас на месте за оскорбление моей сестры.

– Оскорбление? – хмыкнул тот. – Это она нанесла мне оскорбление! Да что может быть позорнее для воина, чем рана от руки женщины?

– Убирайтесь, я сказал! – Роберт повернулся к тяжело дышащей Элизе. – А теперь ты! Давай нож сюда, немедленно!

– Роберт!

– Отныне я запрещаю Тиму приближаться к оружейникам. Это уже третий кинжал, который я отбираю у тебя. Как тебе вообще удалось им воспользоваться, полоумная девчонка? А если бы этот негодяй перерезал тебе горло?!

– Надо было смирно стоять, пока эта грязная скотина пыталась влезть мне под юбку?!

– Элиза! – Роберт потрясенно уставился на сестру. – Да когда ты, наконец, поймешь, что долг женщины повиноваться, а не хвататься за нож всякий раз, когда тебе что—либо не по нраву?! Я вообще отказываюсь понимать, почему никому до тебя нет дела. Мать ведет себя так, словно у нее одна дочь, отец словно забыл о твоем существовании. Я знаю, что ты часто пропадаешь неизвестно где, пока твоя служанка являет собой образец благочестия. Пора положить этому конец… – он осекся. – Святый Боже, да не смотри на меня так! – из груди Роберта вырвался тяжелый вздох. – Лиз, ты должна быть осмотрительнее.