До этого спокойно слушавшая Элиза резко вскинула голову.

– Нет! Не смейте говорить, что это я! – она с трудом смогла произнести эти слова. – Вы ошибаетесь!

– Я не ошибаюсь, Лиззи, – Ханна с болью смотрела на нее. – Ты нашей крови. Неужели ты не испытываешь желания лететь с ветром? Не чувствуешь, как огонь ласкает твои руки, не слышишь, как поет тебе вода? Разве ты не осознаешь силу слов в твоих устах?

– Это не важно! Значит, это из-за вас я никак не могла обрести покой?! Потому, что вы назначили меня, той кем я никогда не являлась? А теперь вы ждете от меня чего-то невероятного?! Но ведь я вас совсем не знаю, а вы не знаете меня?!

– Того, что я знаю, мне достаточно. Но если тебе достаточно быть дочерью графа Остроф, можешь уйти.

– А что вы можете предложить мне взамен, кроме того что я уже от вас получила?!

– Ты получила саму себя, а это не так уж мало. У тебя не смогли этого отнять, ведь так?

Элиза отвернулась:

– И что мне теперь делать? Будущее, уготованное графом Острофа, мне не по душе. Какое будущее уготовили мне вы?

– Хочешь того или нет, ты не дочь Острофу, а орудие возмездия ушедшего Братства. Ты полна сил. Но у тебя нет знаний, ты не умеешь пользоваться своим даром. Мой долг исправить это.

– Что я должна делать?

– Доверься мне, Элиза. Просто доверься, – Ханна взяла ее за руку. – Я научу тебя всему, что нужно знать.

Два месяца спустя. Замок Остроф

Лорейн держала на коленях подушку, украшенную изящной вышивкой, и наблюдала за тем, как сражается с иголкой младшая сестра.

В очередной раз ткнув себя в палец, Элиза с трудом сдержалась, чтобы не выругаться. Все в Острофе вызывало у нее только раздражение и скуку. Элизе до смерти хотелось вернуться в маленький домик в лесу, где жила Ханна. За два месяца знахарка стала для девушки ближе матери. Несмотря на то, что Ханна была скупа на нежность, всегда строга и требовательна, Элиза чувствовала, что дорога ей. Знахарка обучала ее старинным обрядам, подарила старые книги, полные рецептов мазей и отваров, которые облегчали любые страдания. Ханна поведала девушке не только о пользе, но о и вреде, которые могут приносить различные травы и коренья. Элиза выучила множество песен, смысл которых был ей непонятен, но когда они звучали, на душе делалось легко и спокойно. Ханна научила ее не бояться огня и холода, заглушать боль. Кроме магии и целительства, знахарка требовала, чтобы ученица знала географию острова и разбиралась в политике. Ханна осталась недовольна тем, что Элиза, кроме родного языка, говорила только на латыни и лишь понимала гаэльское наречие. «Ты должна знать языки, на которых говорят в Страйклайде, Уэльсе и Данелаге. Поверь, это поможет тебе в будущем».

– Элиза, ты испортила вышивку, – в голосе Лорейн звучал укор. Элиза подняла глаза на сестру и поморщилась.

– Мне не по душе это занятие.

– Это не имеет значения.

– Если ты не возражаешь, я оставлю вас, Лорейн. Сейчас время вечерней молитвы.

Элиза резко поднялась на ноги. Не было ни сил, ни желания выслушивать поток нравоучений. Ей необходимо было увидеть Ханну, услышать ее голос, привести свои мысли в порядок.

*****

В очаге домика Ханны приветливо горел огонь. Элиза протянула озябшие руки к ласковому пламени. Тепло.. словно нежные прикосновения к кончикам пальцев… Девушка зажмурилась и потянулась, как сытая кошка.

– Ты хочешь знать свое будущее? – тихо спросила Ханна.

– Не знаю, есть ли в этом смысл, – Элиза пожала плечами. – Ведь мое будущее было определено еще до моего рождения.

– Месть – не единственное, что будет в твоей жизни, Лиззи. Зная, что тебе предначертано, ты всегда сможешь быть готова к последствиям. Сегодня лучший день в году для обращения к духам.