Когда мы вошли в огромный зал с высокими каменными сводами, освещенный огнем из плоских чаш, праздник был в самом разгаре, но музыка сразу же смолкла. Те, кто находился в помещении, повернули головы к нам, кто с любопытством, кто с безразличием, но как только взор касался моей фигуры, глаза всех присутствующих особ загорались оживлением. Видно, слух о необычных способностях новой наложницы короля распространился по дворцу и никого не оставил равнодушным. Мой взгляд метался от фигуры к фигуре, пытаясь зацепиться за знакомый с детства образ, но так и не нашел его. Шервата в зале не было. Мысленно я поблагодарила Проматерь всего Сущего и стала уже спокойнее осматриваться.

Сихваршат восседал на троне из звериных шкур, окруженный обнаженными наложницами. Среди всего этого цветника женщин из разных рас с удивлением обнаружила свою недавнюю противницу — вутеканку. Король был еще тем любителем экзотики. Он поддался вперед, с жадным интересом осматривая меня с головы до ног.

— Я так полагаю, это мой долгожданный подарок? — с удовлетворением в голосе отметил Сихваршат.

— Эта девушка — единственная в своем роде и она бесценна, — ответил Зихаб.

Прекрасная женщина-альбинос из расы оройо, сидевшая в стороне от трона вдруг резко вскинула голову и замерла. Ее глаза наполнились испугом.

— Что ты хочешь этим сказать, торговец? Или набиваешь цену своей рабыне? Ну что ж, ты можешь требовать столько крахов, сколько сможешь унести.

 Грубый и громкий смех короля послужил сигналом для его подданных. Они поддержали его своим злорадным хихиканьем и с еще большим интересом стали наблюдать за реакцией Зихаба. Истинные придворные прихвостни, кормящиеся с рук всесильного хозяина. Стоит только поменяться власти — и они тут же готовы лизать ноги другому господину.

Вождь лишь с усмешкой поклонился, чтобы потом ровно стать, и устремил вызывающий взгляд на короля.

— Я повторю: девушка не может быть продана. Она просто не имеет цены.

Смех резко прервался. С недовольством хмурясь, король рявкнул:

— Я не ослышался?! Ты привел сюда рабыню, чтобы мне это сказать? Смеет ли такой червяк, как ты, отвечать отказом своему королю?

— Я лишь сказал, что не хотел продавать девушку, мне она и сама приглянулась.

— Какого..? — Сихваршат даже приподнялся с трона, держась за подлокотники. — Чернь презренная, да как ты смеешь?! — взревел уже порядком захмелевший король.

Я вздрогнула. Уж слишком страшен был король в своем гневе.

Зихаб усмехнулся.

— Но я не добавил, что рабыню можно выиграть в поединке.

Казалось, стены дворца не выдержат хохота короля и его свиты. Вытирая слезу с угла глаза, Сихваршат, все еще давясь от смеха, спросил:

— Уж не ты ли, торговец, бросаешь мне вызов? Хочешь оспорить мое право на белокожую землянку?

— Так как продавать ее я не намерен, то предпочитаю за нее драться.

Король нехорошо так заулыбался.

— А это даже интересно. Клянусь за такую наглость не убить сразу. А если сможешь позабавить меня, так и жизнь сохраню. Драться за наложницу — такого у меня еще не было развлечения и я, пожалуй, соглашусь на твои условия, торговец. И какое же ты оружие предпочитаешь?

— Ваше Величество, лучше всего вы владеете мечом, его я и выберу.

— Становится все интереснее. Ты мне нравишься, наглец.

Король поднялся, заслоняя огромной фигурой трон и, плавно вынимая из ножен оружие привычным движением, начал медленно спускаться по ступеням вниз.

— Пока я развлекаюсь с этим нахалом, никто не смеет вмешиваться, — строго-настрого приказал он страже.

Зихаб мрачно улыбнулся и с готовностью принял меч из рук подошедшего стражника. Великая Матерь, неужели это происходит? Неужели сейчас один брат убьет другого?