– Мы просто заботимся о тебе, – прибавила Ребекка, не сводя глаз с дочери.

Вернее, о себе, хотелось ответить Дафне, но вместо этого она заверила мать, мол, с ней все в порядке. Годами она знала, что станет женой принца. Именно так – знала. Не надеялась, не мечтала, даже не предчувствовала. Все эти слова содержали в себе элемент случая, неуверенности.

В детстве Дафна жалела девочек из своей школы, которые были одержимы королевской семьей: тех, кто копировал все, что носили принцессы, или клеил в шкафчиках фотографию принца Джефферсона. Что за блажь страдать над плакатом, притворяясь, будто принц твой парень? Притворство – для детей или дураков, а Дафна не относила себя ни к тем, ни к другим.

Затем в восьмом классе Дафну с другими школьниками повели на экскурсию во дворец, и она поняла, отчего родители так одержимо цепляются за свой аристократический статус. Потому что он был окном в этот мир.

Разглядывая покои во всем их недостижимом блеске, Дафна услышала шепотки одноклассников, мол, как, наверное, здорово быть принцессой, и поняла: а ведь они правы. Быть принцессой замечательно. Поэтому Дафна, в отличие от них всех, ею и станет.

После той поездки Дафна решила, что будет встречаться с принцем, и добилась этого, как и всех целей, которые когда-либо перед собой ставила. Она подала документы в частную школу для девочек святой Урсулы, которую с незапамятных времен посещали дочери королевской семьи. Сестры Джефферсона пошли туда. Делу не повредило, что школа самого принца, Академия Форсайт для мальчиков, стояла по соседству.

И, конечно, к концу года принц позвал ее на свидание. Дафна училась на первом курсе, он на втором.

Не всегда было легко управлять кем-то, столь спонтанным и безрассудным, как Джефферсон. Но Дафна являла собой живое воплощение понятия «принцесса»: милостивая, совершенная и, конечно, красивая. Она очаровала американский народ и прессу. Она даже получила одобрение королевы-матери, а бабушке Джефферсона, как известно, было практически невозможно угодить.

Так продолжалось до самого выпускного вечера Джефферсона в средней школе. В ту ночь все полетело кувырком. Химари пострадала, и Дафна пошла искать Джефферсона – только чтобы найти его в постели с другой девушкой.

Это точно был он: свет играл на темно-каштановых прядях принца. Дафна с трудом вспомнила, как дышать. Перед глазами плясали точки. После всего, что произошло, после того пути, который ей пришлось осилить…

Она попятилась и выскочила прочь, прежде чем любовники успели ее заметить.

На следующее утро Джефферсон позвонил. Дафна запаниковала, что он каким-то образом все узнал – узнал об ужасной, немыслимой вещи, которую она сделала. Вместо этого принц разразился бездушной прощальной речью, которую с тем же успехом могли написать его пиарщики. Джефферсон все твердил, как они оба молоды; что Дафна еще не закончила среднюю школу, а сам он не знает, чем займется в следующем году. Возможно, им обоим будет лучше, если они проведут какое-то время порознь, и он надеется, что они останутся друзьями. До жути спокойным голосом Дафна заверила принца: мол, все понимает.

Стоило ему повесить трубку, Дафна набрала Наташу из «Дейли Ньюс» и поведала свою версию разрыва. Давным-давно она поняла, что первая статья всегда самая важная, так как задает тон последующим. Поэтому проследила, чтобы Наташа написала: Дафна и Джефферсон расстались по обоюдному согласию, решили, что так будет лучше.

По крайней мере, пока, едва уловимо намекала статья.

Следующие полгода Джефферсон отсутствовал – сперва посещал страны в рамках королевского тура, затем напропалую кутил вместе со своей сестрой-близнецом. У Дафны было предостаточно времени обдумать их отношения, что они оба натворили и чем она за это заплатила.