Я еще долго лежала в тишине и уюте, обнимая подушку и наслаждаясь приятным теплом одеяла. Ах, какая красота, если в доме нет кота!

Слуги тоже куда-то исчезли, поэтому пришлось полазить по закромам, чтобы сварганить себе завтрак на скорую руку. Средневековая кухня немного огорчила мой желудок, который тут же отплатил мне жестоким несварением.

В замке стояла абсолютная, гробовая тишина. Мне стало так спокойно, так привычно, что я совсем расслабилась. Ах, какая радость, если вдруг заткнулась гадость!

Я читала книги, ела яблоки, грызла сырую чищеную морковку, наслаждаясь одиночеством. Я даже три раза искупалась. Подряд. От нечего делать. Так прошло пять дней. На шестой день я поняла, что тихо схожу с ума от скуки. Ладно, подойдем к зеркалу, посмотрим, может, кто -то нуждается в срочной помощи.

«Обеспокоенные судьбой дочери родители переживают за свою кровиночку. Недавно она вышла замуж, и с тех пор от нее нет никаких вестей! Умоляем вас, помогите нам. Мы готовы отдать половину королевства тому, кто прояснит судьбу нашей девочки!»

Я посмотрела на карту. Почему бы и нет? Покажем усатому – волосатому, что я и без него прекрасно справлюсь. Я заполнила заявку, которую тут же одобрили, вынула из зеркала договор, свернула его и засунула в рукав.

Мы с Энцефалитом поплелись по пыльному тракту, сверяясь с картой. После «Пррр!» и «Стоять, не туда!» мы наконец-то набрели на первый ориентир.

– Думаешь, это то самое дерево? – уныло спросила я, растерянно глядя на карту, а потом переводя взгляд на ориентир. Конь, разумеется, не ответил.

– Знаешь, лошадкин, а ты мне сразу понравился… Ты – понятливый. Веришь или нет, но я привыкла к одиночеству. Просто мне так удобнее. Меня никто не тревожит, не беспокоит, не дергает. И ни с чьими интересами считаться не надо! Меня все устраивает. Знаешь, в моей жизни был такой период, когда я мечтала о том, чтобы просто побыть одной. И чтобы все про меня вдруг взяли и забыли! Мне так хотелось исчезнуть, испарится, спрятаться…

Энцефалит плелся медленно. И молчал. Вполне логично. Если бы у меня был еще и говорящий конь, у которого рот не закрывается, то я бы окончательно сошла с ума.

– Ты ведь меня понимаешь? – продолжила я, изливать душу. – Я просто не хочу, чтобы в мою жизнь кто-то бесцеремонно вторгался! Вот тебе приятно было бы, если бы в твою жизнь кто-то вмешался, при этом ведя себя действительно по-хамски? Нет, неприятно. И мне неприятно. Эй, Энцефалит, ты меня слушаешь? О! Смотри-ка, второй ориентир. Отлично! Мы движемся в верном направлении. Так вот, на чем мы остановились? На коте! Он – наглый, бессовестный, хамоватый и жестокий. Что в нем хорошего? Ничего! Толку от него никакого, радости тоже мало, скорее – одни неприятности. И без него будет лучше. Намного. Я в этом уверена! На все сто процентов! А еще у него рот не закрывается. Такое чувство, что ему давно хотелось с кем-то поговорить… Хм… А вдруг и правда, ему просто не с кем было разговаривать? Может, он тоже чувствовал себя одиноким? Хотя, какое это имеет значение? Наши дороги с ним разошлись.

На горизонте вырисовывался воистину сказочный замок. Ничего зловещего, устрашающего или пугающего в нем не было. Белые аккуратные башенки цепляли облака, а вокруг замка рос густой, но при этом вовсе не мрачный лес. Осень радовала яркими красками, а опавшие листья золотом устилали широкую дорогу. Это тебе – не мрачные болота или заброшенная башня черт знает, в какой глуши. Я даже слезла с коня, чтобы пройтись пешочком. Пока любовалась красотой местной природы, я вляпалась в чужой уже полностью переваренный ужин. Я долго вытирала сапог об листву, проклиная то зверье, которое, не донесло самое ценное до ближайших кустов, а решило заминировать проезжую часть. Я палочкой отковыривала эту бяку с подошвы, надеясь, что это – к деньгам. Ну, судя по размеру, к очень большим! Хороший знак! Был бы кот, он бы не умолчал. Но кота рядом не было, поэтому я частично заляпав правую руку, умудрилась разорвать прочную взаимосвязь между моей подошвой и этой мерзостью. Руку я наскоро вытерла листиком. Все! Правую руку к лицу я не подношу.