Иосиф не так быстро схватывал смысл шутки, как его славная сестра в России. Вернувшись весьма недовольным из Нидерландов, он пожаловался принцу де Линю на недружелюбие фламандцев. «В конце концов я желаю только их добра». «Ах, Государь! Поверьте: они в этом совершенно убеждены». Император не понял игру слов, которые спустя три недели облетели всю Европу198.
Стихи
Ф. Г. Головкин принцу де Линю199
При Александровом дворе не стану
Выпрашивать оков иль фимиам курить.
К иным благам стремитесь неустанно!
На них я смог глаза открыть.
Хочу сравняться с мудрецами
И жить лишь в обществе природы и друзей.
Тщеславье позабыв, не знаясь с гордецами,
Быть может, обрету я радость давних дней.
В вас вижу образец, которого нет краше:
Вы счастливы, хоть рок порой вас не щадил.
И было б храмом сердце ваше,
Когда бы в нем амур лукавый не царил.
Сего чуждаясь заблужденья,
Зачем бы я его потщился осудить?
Кто юности и наслажденья
Нашел источник, тем мы можем все простить.
Карлсбад, сего 13 июля 1806 года
Ответ принца де Линя200
С твоим возвратом небо просветлело.
И ты, из Теплице негодный дезертир,
В моих объятиях обрящешь снова мир.
Тебе Швейцария, надеюсь, надоела.
А родиной своей, прошу, пожертвуй смело.
Постарше, чем Гефестион201,
Моложе, чем Парменион202,
Ты Александров двор предай, мой друг, забвенью.
Моих же четырех сортов
Детей и мой укрась гостеприимный кров.
Тебе давно пора обосноваться в Вене.
Ф. Г. Головкин принцу де Линю
Прощание с Теплице203
Долины мирные, пора покинуть вас,
Здесь Эпидавра бог, Церера и Помона
Обильной жатвою мне радовали глаз.
Здесь Линь204 из года в год поет неугомонно
На ложе лавровом и славу, и любовь.
Увы, не стану я идти вслед за Титиной205,
По тропам, средь цветов блуждая вновь и вновь,
Обласканным не быть мне милою Кристиной206.
Советом, дружбою меня не ободрят
Клари, отец и сын207; на радость неизменно
Всем жителям они здесь с кротостью царят.
Прощаюсь я с тобой, предел благословенный,
Где в неге, посреди бесхитростных забав
В однообразии нам все как будто внове,
Где чудом я обрел желанное здоровье,
К истоку радостей живительных припав.
Одно мгновение – и милый сон умчится.
В то время, как пишу, мой приговор вершится.
Порой с трудом взойдя на гребни ближних гор,
В восторге я смотрел, как дивная природа
Бескрайний, красочный являла мне простор.
И, на гранитный трон воссев близ небосвода,
Я тучные стада и подданных считал,
Потоки направлял в безводные долины,
Изгибы ручейков и пашни рисовал,
Повелевал разбить цветущие куртины,
Да служат яркими границами садов,
И, оплетя стволы, как стройные колонны,
Простым венком чело украсив пастухов,
Сияют их цветы в беседке затененной.
И ум, и сердце я всегда звал на совет,
Я правил как отец и, жизнью умудренный,
Знал, что достаток, вкус, без коих счастья нет,
Всегда украсят мой приют уединенный.
Порой минувшего найти желая след,
Я с трепетом вступал в священные дубравы,
Где словно времени остановился ход
И в сумерках донжон, свидетель ратной славы,
Нам достопамятный урок преподает.
Я в ужасе бродил под сводами меж терний,
Где видятся вожди, поверженные в прах;
Я слышал стоны их, я вопрошал их тени
И словно с ними жил в промчавшихся веках.
Развалины сих стен со мною говорили,
От эха гулкого я, вздрогнув, замирал
И, воздохнув о тех героях, что почили
Во мраке гробовом, скорее прочь бежал.
Порой хотелось мне вернуться в наши годы.
Как не восславить нам героев наших лет!
Я легендарные воспоминал походы
Того, кто множество здесь одержал побед208.
В полях Богемии его влекомый славой,
Я шел за Фридрихом, что путь мой направлял.
Он, на поверженных взирая величаво,
Увенчан лаврами, победы воспевал.