Сделав облёт, Фея устраивалась на своих качелях, которые сплела для неё плакучая ива прямо над озером, и начинала петь песни своим хрустальным голосом. Если бы ты услышал эту песню, дружок, ты подумал, что это звенят льдинки, сталкиваясь друг с другом, или далеко-далеко раздаётся перезвон серебряных колокольчиков.

При первых же нотах этой песни к озеру слетались светлячки и начинали свой танец. Это было волшебное зрелище, и все, кто не спал в лесу, обязательно приходили посмотреть на это изумительное представление.

А что же зимой? Зимой ведь нет светлячков и озеро покрыто льдом! Тебе это пришло в голову? Да, конечно, зимой светлячки спали. Но над озером танцевали снежинки, мерцая и переливаясь в лунном свете. И это было тоже прекрасно. А иногда к озеру прилетали эльфы, чтобы покататься на катке или устроить снежную битву.

Люди? Нет, люди никогда не приходили к этому озеру. Оно было надёжно спрятано в самой глубине леса. За грибами и ягодами не ходят в такую глушь. Да и участок леса находился между двумя речушками. Одна, как раз и впадала в озерцо. А другая была побольше. Людям было неудобно перебираться через эти речки, что с той, что, с другой стороны. А все поселения были очень далеко. Даже охотники предпочитали другие места. Почему? Так, Фея знала какие чары навести, чтобы в её мир сложно было попасть, а живые существа были невидимы для охотников.

Наша Фея не была отшельницей. Она знала и тот мир, что существует за пределами её волшебной страны, и любила путешествовать. Но делала она это зимой. Почему зимой? Так было безопаснее. Зимой её озеро и речки были надёжными препятствиями, на случай, если её защитные чары ослабнут после долгого отсутствия. Тем более что, без Феи место казалось унылым. Эту унылость также усиливала Фея своими чарами, чтобы дополнительно защитить озеро и лес в её отсутствие.

Но сейчас было лето. Чудесное, тёплое, зелёное лето. Лунный Лучик спала, спрятавшись в тени колокольчика. Гамак ей сплели паучки, и он мерно покачивался от лёгкого ветерка, который создавали бабочки своими крылышками, а кузнечик тихо стрекотал, навевая сон поглубже.

Однако в заведённый порядок внезапно проникли странные и непривычные звуки. Кузнечик замер и перестал стрекотать, бабочки в испуге сложили крылышки, а Фея тут же проснулась.

Фея узнала эти звуки. Она слышала их, когда путешествовала. Это был плач ребёнка. Но откуда здесь ребёнок? Лунный Лучик выпорхнула из своего колокольчика и, укрываясь в тени, полетела на звук. Она не боялась, что её увидят. Издали её можно было принять за красивую бабочку с прозрачно-перламутровыми крылышками. В тени Лунный Лучик укрывалась от ярких солнечных лучей. Кстати, летала Фея не с помощью крылышек. Да, они очень красиво порхали, переливаясь на свету. Но, на самом деле, лишь дополняли наряд Феи, и она могла их менять, когда вздумается, как платье.

Плач ребёнка стал тише, и Фея заторопилась, боясь потерять ориентир. Наконец она вылетела на полянку и увидела настоящего ребёнка. Это была маленькая девочка лет трёх. Она уже почти совсем перестала плакать и просто всхлипывала. Девчушка сидела на траве под кустом, пухлые ручки крепко прижимали к груди большую куклу, как она вообще её дотащила, а на личике ещё не высохли мокрые дорожки от слёз. Одета малышка была в шортики, и кофточку, на ножках были одеты носочки и мягкие ботиночки, на кудрявой головке, к счастью, была панамка.

Фея оторопела. Ребёнок явно потерялся. НО, КАК? Лунный Лучик точно знала, что ближайшее поселение очень далеко. И даже если бы малышка ушла из дома погулять, дойти сюда она просто никак не могла.