– Не Хильда, а госпожа фон Сегель. План никуда не годен, но я снисходительно сделаю поправку на твой юный возраст. А теперь объясни, что тебе на самом деле от меня нужно?

– Я тебя люблю, – произнесла Катрин, и прозвучало это с ледяной искренностью, как констатация неприятного, непоправимого события.

– И только-то? – хмыкнул Тир. – Ну ладно, раз любишь, увидимся через пару дней.

Остаток отпуска обещал стать незабываемым. С утра до ночи Тир летал, снова и снова испытывая возможности, свои и Блудницы, осваивая новый манёвр, пытаясь понять, что это – магия? – или… или что? В магию он по-прежнему не верил, точнее, знал наверняка, что это не по его части.

Через неделю тренировок Тир сумел сформулировать основные принципы выполнения «прыжка», каковые изложил старогвардейцам, специально для этого собрав их всех в «Антиграве». На этом отпуск для Старой гвардии закончился, поскольку, забыв дела земные, старогвардейцы полностью посвятили себя делам небесным, проводя в небе долгие-долгие часы и весьма плодотворно работая над освоением «прыжка».

Их жёны, любовницы и прочие лица, заинтересованные в пребывании Старой гвардии на земле, а не в небе, пытались отстоять свои права.

Безуспешно.

Катрин отстаивать права не пыталась. Она раз и навсегда усвоила, что прав у неё нет, зато есть полная свобода действий.

Девочка была влюблена глубоко и искренне, она не врала, когда сказала, что мечтала о нём последние четыре года. Тира это ничуть не трогало – в него постоянно кто-нибудь влюблялся. По разным причинам, с разными целями, а чаще всего без причин и без целей вообще. Женщины воображали вдруг, что именно Тир фон Рауб – герой их романа, и репутация человека, полностью к женщинам равнодушного, ситуацию не спасала, а только усугубляла.

По крайней мере, Эрику можно сказать спасибо за то, что по его приказу репутация оказалась развенчана.

А из Катрин получилась отличная батарейка. Неистощимый источник энергии. Тир развлекался, то приближая её к себе, то отталкивая. Она не плакала – она приходила в бешенство. Он выгонял её – Катрин уходила. Никогда не возвращалась сама. У девчонки была железная воля. Тир приказывал ей вернуться – она возвращалась. Так независимо, как будто у неё был выбор.

Между прочим, выбор действительно был. В отличие от Латы фон Лаун, которую Тир в самом начале их нелепой связи полностью подчинил себе и лишил свободы воли, волю Катрин он не подавлял. Так было интереснее. И гораздо… питательнее.

«Прыжок» вынуждал полностью изменить тактику ведения боя. Новые возможности надо было использовать на сто процентов. В те ночи, когда он не летал, Тир являлся в замок по приглашению Эрика, и они вдвоём формулировали в теории то, что днём старогвардейцы повторяли или пытались повторить на практике.

Бывало и наоборот: тактические находки, родившиеся днём, обдумывались ночью.

Тир почти не спорил с Эриком, и Эрик почти не спорил с ним, и то сказать, тактические вопросы, да ещё касающиеся принципиально нового, доселе никем не использовавшегося манёвра, – это ведь не вопросы стратегии подготовки пилотов. О чём спорить-то? Эрик летал вместе с ними, вот и хорошо. Эрик не собирался отправлять их на границу в ближайшее время… ну, это его право. Тоже, в общем, неплохо. Дел и в тылу хватало.

Хильда присоединялась к ним в долгих ночных посиделках. Устраивалась с вышиванием в кресле. Стоило кому-то из них повысить голос, как она поднимала взгляд, и желание рычать и нецензурно ругаться сразу пропадало. Тир заподозрил бы госпожу фон Сегель в том, что она забирает отрицательные эмоции, если бы не знал, что на самом деле она просто пользуется своим влиянием на них обоих. Положительным влиянием.