– не дождавшись ответа, прилетело еще одно сообщение.

«А ведь могли бы быть и в одном. Судя по времени, рейс как раз мой», – сквозь подступившие слезы усмехнулась я иронии судьбы.

19:28. Нет, мы точно не в одном самолете, – зачем-то ответила, надеясь, что на этом «моя идеальная пара» успокоится.

19:29. Откуда такая уверенность? – тут же пришло в ответ.

19:29. Я уже никуда не лечу, – написала честно.

19:29. Что-то случилось? – тактично поинтересовался мой новый знакомый.

19:30. Папа умер. Теперь об учебе заграницей не может быть и речи. Я нужна здесь, – ответила тому, кого совсем не знала. Но он хотя бы ради приличия поинтересовался моими делами, чего не сделали и более близкие люди.

Что ж, после такого, вряд ли этот парень, который летит в Лондон, продолжит писать какой-то Шуре из деревки, да еще и с кучей проблем. На таких сайтах знакомятся для легкого общения, а в дальнейшем и приятного времяпровождения.

«И зачем я вообще ему ответила? Дура! Тебе сейчас не об этом нужно думать», – корила себя я, а телефон снова пропищал.

19:35. Прими мои соболезнования. Поверь, я знаю, как тебе сейчас тяжело. Два года назад я потерял маму. Если нужна поддержка, можешь на меня рассчитывать. Просто пиши о том, что у тебя происходит. Будем на связи, Саша, – неожиданно ответил Спайдер, и его слова наполнили каким-то особым теплом мое сердце.

19:36. Спасибо, – ответила я, взглянув на на наше общение совсем с другой стороны.

Провалившись в сон, я перенеслась в свои детские воспоминания. Отец смеялся и кружил меня на руках, подбрасывая под самый потолок. Мой радостный визг закладывал уши, а в стороны разлетались тонкие косички с яркими бантами. Но в следующую секунду все померкло, и я очутилась совсем одна в беспросветной темной комнате. Именно тогда, впервые, мне и приснился друг, лица которого я не могла рассмотреть. В своей крепкой мужской руке он уверенно сжимал мою ладонь, а я ощутила поддержку и опору, в которых так отчаянно сейчас нуждалась.

Просыпаться и вылезать из постели совсем не хотелось. Едва открыв глаза, я понимала, новый день будет не на много легче предыдущего.

Сегодня мы должны были покинуть наш дом, который каким-то образом оказался в залоге у банка, и переехать неизвестно куда на окраину в социальное жилье.

«Заботливый» Илья Ильич уверял, что это временная мера и нам пойдет на пользу новая обстановка. К тому же пронырливые репортеры уже с самого утра атаковали наши ворота, а встречаться и тем более давать какие-то комментарии никому из нас не хотелось.

Мама не вставала. Даже если она лежала с открытыми глазами, то мыслями была далеко от нас. Склонившись над ней, я припала к ее груди и расплакалась, шмыгая носом, но она даже не пошевелилась. Ей и прежде до меня не было особого дела, вот и сейчас, даже находясь рядом, боль потери каждый из нас переживал в одиночестве.

Пока Мила готовила к переезду Ванюшкины вещи, мы с Клавой упаковывали обширный мамин гардероб. После двух часов изнурительной работы я думала, что десятый громоздкий чемодан будет последним, но нет. К тому моменту мы только добрались до верхней одежды.

Когда судебный пристав, контролирующий наши сборы, потребовал оставить на местах предметы искусства и полотна именитых художников, которые отец всю жизнь собирал в свою коллекцию, а главное, шкатулку с ювелирными украшениями, так как их стоимость пойдет в погашение долга, мама неожиданно ожила.

– Да как вы смеете! Там же фамильные драгоценности и подарки моего покойного мужа!

Непробиваемая женщина в форме смерила маму презрительным взглядом и с нескрываемой насмешкой ответила: