– Кто сказал? – дерзко ответила я.

– Я запрещаю тебе идти в город одной, особенно после самовольных обысков этих грязных солдат.

– И что дает тебе на это право? – сердито осведомилась я, глядя на складной нож, который он взвешивал в правой руке. Я бы с радостью метнула нож в него. Он выглядел таким же рассерженным, как и я, пока мы стояли друг напротив друга и сыпали искрами.

– Потому что я один из наследников.

– Я тоже! – защищалась я.

– Один из тех, кто здесь главный! – прорычал он. Я заскрежетала зубами, крепко стиснув их. Осталось всего несколько месяцев. Несколько месяцев, когда я стану равной ему. – Кому ты здесь хочешь что-то доказать, София?

– А кого ты хочешь провести, Элиа? У меня такие же права, как и у всех остальных стэндлеров. Могу действовать по собственной воле. Я свободна.

– И все же ты должна слушать то, что говорит предводитель твоего народа.

– Хорошо! – сердито прошипела я и взяла руку Натии, которая все еще цеплялась за ткань моей юбки.

– Я возьму с собой детей, тогда больше не буду одна, верно? Ама, конечно же, не возражает! – Ама на самом деле не возражала, как и Сабья, мать Килиана и Луны, которая одобрительно кивнула мне. У них и так достаточно дел. А я знала, что эти три вредителя часто мешали им работать.

Элиа фыркнул от злости, пока я наслаждалась его взглядом. Против этого он ничего не мог поделать и яростно швырнул складной нож в деревянную доску перед своей тележкой.

– Вы вернетесь до наступления темноты. И не смей танцевать с медными жителями, София. Я знаю тебя. Если я тебя поймаю, будут последствия!

– С каких это пор мы живем при диктатуре? – со смешком крикнула я ему вслед, собирая радующихся детей. Он так сильно хлопнул дверью своей повозки, что все ножи упали на землю. В последний раз таким злым я видела его во Фриоле. Причем там он еще не метал ножи.

Он был виртуозом в своем мастерстве. Владел своим инструментом вслепую!

Я могла поклясться, что он только что впервые представил меня мишенью.

– Смотрите, дети, Элиа порезал нам яблоко, – провокационно продолжила, зная, что он еще может нас слышать. Поэтому я рассмеялась еще громче, когда дети поровну разделили яблоко и поблагодарили предводителя своего народа.

– Спасибо, Элиа, – воскликнули они.

– Вы должны сказать: «Спасибо, король Элиа», дети.

– Спасибо, король Элиа!

Да, спасибо, Ваше Пустейшество.

– Ты не можешь просто расслабиться? – Я закатила глаза, когда уже десятый кинжал пролетел по воздуху и тут же застрял рядом со мной в мишени Элиа. Он пренебрежительно фыркнул и бросил следующий кинжал. – Не дергайся, иначе мой кинжал попадет тебе в ухо. – Я опустила шитье на колени и, пожав плечами, посмотрела на него.

– Пускай они идут в город. Раньше тебя это не беспокоило!

– Раньше медные жители не объявляли нам войну.

– Просто потому что они изменили свои законы?

– Нет, потому что этот грязный солдат хотел прикоснуться к Софии.

– А то, что происходит с твоим народом, тебя совершенно не волнует, а? – весело осадила я и вернулась к тонкой вышивке, водя кончиками пальцев по узору. Я едва могла вспомнить, как научилась создавать такое искусство собственными руками. Но ткань на моей коже и нить в руке ощущались почти родными. Словно это именно то, что я должна была делать этими пальцами.

– Я просто волнуюсь. Что-то здесь не так, – признался он наконец, вонзив последний кинжал в пыльную землю. – София…

– Достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, – перебила я его.

В конце концов, уже через несколько месяцев она станет полноправной наследницей. Пусть она еще не умела говорить, как Зан Захрай, заслужившая свой статус многолетним опытом, но Элиа больше не сможет останавливать Софию, в этом я была уверена.