– Это в последний раз.

Джанна тяжело вздохнула.

– Скажи, что это была массовая истерия.

Она вздохнула еще тяжелее.

– Массовая истерия не подходит для такого случая. Вас видели преимущественно отдельные люди.

– Именно поэтому ты у нас безумно классная журналистка и ведьма, которая однажды получит Пулитцеровскую премию за статью о колдовстве, а я остаюсь скромной королевой ведьм, которая занимается ерундой со своей подругой-фейри.

При упоминании награды Джанна улыбнулась так мечтательно, будто я была той самой заветной золотой медалью[6]. Наш с Норой полет тут же отошел на второй план. Я была уверена, что зеркальная ведьма уже напечатала в своем планшете славную статью, в которой объявляла Нору новым агрессивным видом моли.

У меня до сих пор болело сердце оттого, что ради меня ей пришлось оставить перспективную работу в Лондоне, чтобы писать в алникской газете «Нортумберленд» статьи о ремонте общественных туалетов и рекомендации по выбору удобных для спины матрасов.

Конечно, она уволилась с работы в столице по собственному желанию, но только потому, что из-за истории своей семьи и своих способностей не смогла найти там ковен. Я чувствовала, что несу за это ответственность, ведь я не очень-то приблизилась к цели – покончить со стигматизацией ведьм без ковена.

– Я должна быть здесь, потому что заголовки о гигантских мотыльках уже несколько недель мешают мне спать. – Так она оправдывалась, когда однажды просто ворвалась в замок и застала нас с Блейком целующимися в тронном зале. После этого она поселилась в одной из многочисленных пустых комнат замка, потому что не хотела тратить деньги на аренду квартиры.

– Тебе еще что-то нужно от Белладонны, Джанна? – невозмутимо спросил Блейк.

– Блейк, – произнесла она, критически оглядев его лицо, а затем поморщилась. – Чувствую запах твоей грязной души.

Еще мне в Джанне нравилось ее бесстрашие по отношению к Блейку. Даже Агнешку при первой встрече с демоном охватила паника, и она вздрагивала от каждого его движения, даже когда он просто насыпал сахар в чай.

Возможно, это связано с тем, что отчимом Джанны был ночной мара.

Демон только закатил глаза.

– Это из «Зловещих мертвецов».

– Ух ты. Для тысячелетнего ты идешь в ногу со временем!

Блейк вздохнул, будто от боли.

– Сколько раз мне еще повторять: я на семь лет младше тебя! А «Зловещие мертвецы» уже практически классика.

– Я тебе не верю, дьявольское отродье.

– Пойдем, – сказала я, снова прижимаясь к Блейку. – Давай прогуляемся по внутреннему двору. До скорого, Джанна!

– До скорого, Мортиша и Гомес.

Не успел Блейк расстроиться из-за слов Джанны, как нас атаковали сзади.

– Там был яркий свет! – воскликнула Нора, вцепившись когтями в мою спину. То же самое она проделала и с Блейком, что вызвало у него редкий вздох.

– Это была падающая звезда?

– У современных фотоаппаратов очень мощная вспышка, – пояснила я. – Ну ладно. Теперь, раз уж ты здесь, можем вместе поприветствовать ведьм.

Нора согласно защебетала.

Ведьм было гораздо меньше, чем на моей коронации, но меня это никак не расстроило. То, что мне придется принимать небольшое количество гостей, я поняла еще в последние пару недель, когда начали приходить редкие ответные письма. Я выбрасывала их нераспечатанными в вазу для мусора и больше не вспоминала.

Если я чему-то и научилась за последний год, так это тому, что настоящие ведьмы в любом случае придут. Агнешка, Джанна, Пира – их не было на моей коронации, но они почтили меня своим присутствием на этом празднике.

И пришли не только ведьмы.

– Эстелла, тебе вовсе не обязательно сегодня работать, – сказала я служанке, указывая на Агнешку, которая приветствовала ковен итальянских ядовитых ведьм моим ядовитым вином из морозника. – Это может быть опасно для тебя.