– Какой же вы ублюдок. Избалованный королевский отпрыск, который всегда должен добиваться своего, и неважно, кого он уничтожит по пути.

Он прищурился и стиснул зубы – первый признак гнева, отразившийся на лице.

– Уверяю вас, дело не во мне. Будущее моего народа висит на волоске, и я готов на все, чтобы предотвратить несчастья, которые настигнут их, если не приму меры. Одна жизнь, ваша жизнь, – ничто по сравнению с этим.

На глаза навернулись слезы, но я сдержала их. Я не заплачу. Не перед ним.

– Понятно. Значит, моя жизнь для вас ничего не значит?

Он открыл рот, словно хотел возразить, но тут же передумал. Что бы он сейчас ни сказал, это будет противоречить всем его предыдущим заявлениям.

От слабого лучика надежды, вспыхнувшего у меня в груди, не осталось и следа. Теперь там образовалась глубокая темная пропасть. Я изо всех сил старалась держаться, но по щекам все равно потекли горячие горькие слезы.

Заметив, что я плачу, принц встал со стула и шагнул ко мне, но остановился.

– Понимаю, это ничего не изменит, но мне правда очень жаль.

Я обняла себя руками и повернулась к нему спиной, сдерживая рыдания.

Он долго стоял позади меня, и я слышала лишь его ровное дыхание.

– Мы выступаем через час, – наконец сказал он и вышел из шатра.

Я свернулась калачиком в углу шатра и беззвучно плакала, уткнувшись лицом в колени.

Гора Руин. В тысяче миль отсюда.

Сколько нужно времени, чтобы преодолеть это расстояние верхом? Я даже не представляла. Чтобы немного отвлечься от терзающей меня боли, я мысленно просчитала, сколько времени мне потребуется, чтобы пробежать его трусцой.

Милю я пробегала за пятнадцать минут, а значит, на дорогу уйдет примерно десять дней, если буду бежать как робот – на одной скорости и без остановки. Но в реальности я могла проходить четыре-пять миль в день, не нанося себе вред. Получается двести дней.

А на сколько быстрее будет на лошади? В три раза? В четыре? В пять? Пусть будет четыре. А это пятьдесят дней пути.

Если бы я вернулась домой через пятьдесят дней и рассказала всем, что меня похитил принц Благого двора, мне бы поверили, верно? Они бы похлопали меня по спине и сказали: «Очень жаль, что тебе пришлось все это пережить. Возвращайся к работе и не переживай из-за счетов и ипотеки. Вот твой прекрасный дом, который ты так сильно любишь».

А мои родные… смогут продержаться до моего возвращения. Правда, в поисках меня они перевернут весь Эльфхейм верх дном, может быть, убьют парочку бесполезных людей в процессе, но сами не пострадают.

«Лучше удвой это время, Дани», – сказал голос разума.

Рассчитывая время, я не учитывала ни объездные дороги, ни происшествия. Но так ведь не бывает, правда? Даже дома у меня могло спустить колесо или закончиться бензин в машине, я могла наткнуться на группу голодных вампиров, которые не желали соблюдать закон. С подобными проблемами можно наверняка столкнуться и здесь. Больная лошадь, банда обезумевших троллей, страдающий запором принц.

Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.

Кто-то поднял полог шатра, впуская внутрь яркий солнечный свет. Я подняла голову и увидела Арабис. В руках у нее был какой-то сверток. Она огляделась, пока, наконец, не заметила меня в углу.

– Вот ты где. – Она положила сверток на стул, подошла ближе и опустилась на колени передо мной. Судя по выражению ее лица, она искренне мне сочувствовала. – Мне очень жаль, что так вышло. Клянусь, мы сами не в восторге. Ни Калилл, ни я, ни остальные не хотели этого. Будь у нас какой-то другой вариант…

– Избавь меня от своих извинений, – огрызнулась я в ответ.

Она не обратила внимание на мою враждебность.