– На что? – Поразился Стефан. – Родителям своим ты вольную выправил чуть ли не сразу после того, как мы из училища на фронт сбежали, чтобы нас наемные бретеры не прикончили. С первого же жалования, по-моему. А из родной деревни они уезжать никуда не хотят, сам рассказывал.

– Не, со второго, дык. – Покачал головой выходец из одного из самых нищих, угнетаемых и бесправных сословий России. Ниже на социальной лестнице стояли только рабы, да и то не сказать, чтобы сильно. И тех и тех можно было вполне официально продавать, покупать, проигрывать в карты, лишать имущества по желанию левой пятки хозяина, переселять без предупреждения с места на место, сечь до смерти за плохую работу или попытку голодного бунта…Разве только невольников их владельцы могли без лишних проблем десятками и сотнями укладывать в могилы дурным обращением или приносить в жертву во время каких-нибудь темных магических ритуалов, а вот в отношении крестьян такое поведение вызвало бы пристальное внимание церкви. Духовенство, занимающееся в возрожденной Российской Империи помимо прочих функций также внутренней безопасностью государства, внимательно следило за своей паствой. И в случае необходимости проводило вдумчивые беседы с дворянами, подрывающими фундамент экономического благосостояния страны. У некоторых дело шло даже куда дальше обычной епитимьи и штрафа, если верить слухам. – А я, дык, на артефакты копить надумал. Те, которые в нутре. Вона навроде Олеговых, стал быть. Итъ глянул я, какие кренделя он, дык, выделывает на поле тренировочном, да и сам того-этого, захотел. Жизнь то она у нас, дык, сильно сложная. Убить итъ в любой момент супостат могет попытаться!

– Ну, тебе же не обязательно брать их все сразу, верно? – Олег машинально скосил глаза на свои кисти рук, что у него с недавних пор стали несколько толще, чем положено от природы. Впрочем, совсем ненамного, посторонний бы об этом ни в жизнь не догадался. Причиной же метаморфоз служили вживленные прямо в плоть зачарованные золотые пластины, являющиеся боевыми артефактами с собственным энергетическим резервом. Последний факт для чародея, которому попросту не хватало энергии на действительно впечатляющее волшебство, был особенно важным. Впрочем, сейчас о его относительной слабости вряд ли бы догадался кто-нибудь из встреченных на поле боя врагов. С правой руки Олег теперь мог запускать очень даже мощное копье света, способное прожигать листовую броню. А взмахом левой устраивал при помощи конуса холода плотный душ из жидкого азота. Управлять вмонтированными в ступни артефактами, создающими силовой резак и гравитационную давилку было несколько менее удобно, зато ближнего боя с волшебником теперь стоило опасаться даже стальным големам. А еще имелись левитационные пластины и магический щит, помимо выполнения основных функций всегда и везде прикрывающих собою его внутренние органы. – Летать ты и сам умеешь недурно. Да и без накопителей требуемая структура удешевится и упростится на порядок.

– Зато, дык, с ними от меня, стал быть, истинные маги, того-этого, бегать станут! Только надыть их того, самые емкие подобрать. – Несколько самоуверенно заявил бывший крестьянин, на настоящий момент официально обладающий лишь вторым рангом, то есть считающийся учеником. Впрочем, поднять его до третьего и стать полноправным подмастерьем Святославу мешала главным образом манера речи, при которой общаться с экзаменаторами стало бы сущим наказанием для обеих сторон. Реально же талант прирожденного мага-погодника вплотную подбирался аж к четвертой ступеньки в иерархии чародеев. Ну а встреченным на поле боя врагам было как-то все равно, есть ли у русоволосого детины бумажка с печатью или нет. Особенно, после попадания шаровой молнии. – Но вообще ты, ну, прав. Мне, дык, не такой набор как для тебя нужон. А свой, стал быть, собственный. Но я, дык, над ним еще думаю.