Это интервью мы берем у него в больнице.

– Что происходит в душе человека, когда он сталкивается с такой бедой как тяжелая болезнь? Какие факторы, какие мысли доводят людей до отчаяния и порой ставят на грань суицида?

– Конечно, были такие мысли, особенно в самом начале… «Это приговор», «А какой будет конец?», «А если ухудшение?». Ещё был страх перед самим диагнозом – «только бы не это»…

В восьмом классе, когда мы проходили анатомию человека, я узнал про рак и опухоли. И тогда подумал – «ой, только бы не это». Потом, когда я узнал, что у меня саркома, – «только бы опухоль была доброкачественной». Потом – «только бы не было метастазов». И всё, чего я боялся, – случалось.

Часто возникает вопрос – «почему мне?». Его лучше сразу отбросить, потому что ответа ты никогда не найдёшь, а себя измучаешь. Болезнь нужно принять как факт, как данность и не думать об этом ночами. Да, болезнь есть, но с ней можно и нужно бороться.

– Как ты боролся с этим?

– Если жить со всем этим негативом, то справляться будет очень тяжело. Я довольно любопытный, стал смотреть в Интернете всё про рак и саркому. Нашел очень много негативного, появилось много плохих мыслей. Сперва я пытался гнать их от себя. Но потом понял, что очень важно общение. Главное – не замкнуться в себе. Многие друзья стали относиться ко мне внимательнее, хотя они даже не знали, что такое «саркома». Я стал больше общаться, чтобы не замыкаться на своей проблеме. И даже иногда получалось нам куда-то ездить вместе большой компанией. Мы создали туристическое движение, организовывали выезды для молодёжи – и я был со всеми на равных, несмотря на то, что ходил на костылях. Незнакомые люди удивлялись, когда видели меня с ними, но все мои друзья поддерживали и относились ко мне, как к равному.

Здесь, в больнице, очень много молодежи – саркома часто встречается в этом возрасте. И у нас образовался круг знакомых, позитивных людей. Мы друг друга поддерживали, вместе гнали эти мысли. А потом мы научились относиться к этому с юмором, у нас выработался иммунитет к таким мыслям. И теперь в своём кругу мы уже можем говорить открыто о болезни и делиться друг с другом тяжёлыми мыслями, не показывая их здоровым людям.

– Скажи, какие нужны личные качества, чтобы справляться с болезнью? Может быть, сила воли или смирение?

– Конечно, сила воли нужна в первую очередь. Когда человек только узнаёт о своей болезни и с широко раскрытыми глазами смотрит на неё, не зная, что делать, тут и нужна сила воли, чтобы собрать себя в кулак, собрать разрозненные мысли, сконцентрироваться, не впадать в депрессию.

Но один ты всё равно не справишься с этим. Нужно общение.

– А встречались ли тебе люди, которые пошли «неправильным» путём в осмыслении болезни?

– Да. В процессе болезни многие люди меняют своё мировоззрение. Столкнувшись с этим, ты уже смотришь на жизнь по-другому, многое кажется не важным. При этом человек может измениться и в лучшую и в худшую сторону. Чаще всего в лучшую – начинает ценить маленькие жизненные радости, внимательнее становится к окружающим.

Но бывает и по-другому – человек озлобляется. «Что ты мне рассказываешь про всякие свои мелочи! Не видишь – у меня тут рак». Такой человек замыкается в себе, уходит в депрессию. Он сложнее справляется с болезнью, и даже если он выздоравливает, то этот процесс идёт туго и напряжённо.

Однажды к нам в больницу попал новый пациент. На тот момент мы уже все близко сдружились. Мы пошли к нему, чтобы как-то поддержать его, показать ему, что жизнь есть и здесь, жизнь не окончена. Парень был довольно замкнут и вяло отвечал на вопросы. У него в комнате были закрыты жалюзи, а когда мы вышли, он запер палату за нами. Через несколько дней мы пошли навестить его снова, но его мама попросила нас не ходить к нему – по его личной просьбе. Где-то через год встретился он мне снова в больнице. Я его даже не узнал, узнал только его маму, он был осунувшийся, мрачный. Я поговорил с его матерью, выяснилось, что ему поставили эндопротез и его надо было разрабатывать, чтобы начать хорошо ходить. Разговор шел у кабинета, где проверяли лёгкие – я спросил не было ли метастазов. Мать с радостью сказала, что нет. «Что же ты такой мрачный сидишь тут? – сказал я ему, – тебе просто лень ногу разрабатывать!» – «Нога не гнется…». Хотя его лечение шло неплохо, он впал в тяжелую депрессию.